Окаянный груз
Шрифт:
– Пан Гредзик, – окликнул озлобленного шляхтича угорец. – Не забывай, зачем мы тут. Сперва золото. Месть потом. Хочешь, я их тебе подарю?
– Хочу! – выдохнул пан Цвик, раздувая ноздри.
– Считай, договорились, – усмехнулся, показав щербину меж зубами, рошиор. – Мне – золото, тебе – дружков закадычных.
– Э, нет, мазыл Тоадер! Мы не о том с боярином Рыгорашем сговаривались!
– А мне что за дело? – Оскал Тоадера живо напомнил Ендреку виденного в детстве убитого волка. Зверина повадился сперва драть овец да коров в окрестностях Выгова, а после перешел на детей и кметок. Больше десятка человек
– Не пойдет! Не по совести! – Гредзик даже ногой притопнул от возмущения.
– А предавать – по совести? – ввернул пан Стадзик.
– Заткнись! – Цвик развернулся к нему, замахнулся саблей.
– Только попробуй, – спокойно проговорил Тоадер. – Они мне живыми нужны. Пока живыми…
– Ух, хорошо, – выдохнул Юржик, – а то шея затекла.
– Заткнись! – снова выкрикнул Гредзик.
Командир рошиоров скривился, как от зубной боли:
– Ты б сам замолчал, а? Шуму-то, шуму… На жменю золота, а толку на медный грошик.
– Мазыл Тоадер!
– Скоро полста лет, как мазыл Тоадер. Заморил ты меня, пан Гредзик. Послушай теперь меня. Ты обещал нас к золоту королевскому привести?
– Да!
– Привел?
– Да! – вызывающе воскликнул пан Цвик.
Подошедшие поближе послушать беседу своего предводителя с пленниками рошиоры неодобрительно зашумели.
– А где оно? – нахмурился Тоадер. – Где мы еще не искали, а братья-мазылы? Во-он под тем кустиком искали?
– Искали! – с готовностью откликнулся невысокий угорец с тяжелым раздваивающимся подбородком.
– А под тем плетнем?
– И там искали! – звонко выкрикнул совсем молодой парнишка – едва-едва бриться начал. Не иначе, отпрыск знатного и богатого рода, если в таком возрасте в гвардии оказался.
– Довольно куражиться! – заорал Гредзик.
– Кто над кем куражится? – пожал плечами Тоадер. – Золото где?
– Не знаю… – виновато понурился пан Цвик.
– Так что ж это выходит, а, братья-мазылы? Коль золота нет, значит, договор не выполнен. Так?
– Точно! – с видимым удовольствием подтвердил парнишка-рошиор.
– Значит, можешь гулять пан Гредзик. Как там ваш любимый танец зовется? Таращанка? Вот гуляй таращанкой.
– Как так?!
– Молча.
– Всегда говорил – никто предателей не любит, – вполголоса вставил пан Юржик. – Терпят, пользуются, а любить… Нет у людей к этому племени любви, да и быть не может.
Гредзик побледнел, зыркнул в его сторону, но сдержался. Разговор с рошиором был важнее.
– Мазыл Тоадер! Сдается мне, кто-то тут жульничает. Я с боярином
– Ну, так бери свою десятую часть и скачи, пока с коня не ссадили.
– Где ж я ее возьму!!!
– То-то и оно. Нет казны, нет и десятой части.
– Мазыл Тоадер, их пытать нужно! Они спрятали казну. Знаешь, какие зловредные? И этот, жердина с ногами, и этот, с носом облупленным, и сопляк-студиозус…
– Надо, значит, будем пытать, – не стал возражать командир рошиоров. – Только тут мои мазылы и без твоей помощи справятся.
– Мазыл Тоадер!
– Хватит! – Сталь зазвенела в голосе угорца. – Мы с братьями-мазылами эту десятую часть лучше по шинкам пропьем! За здоровье короля Настасэ Благословенного. Ну, тебе, так и быть, кинем малую толику на убожество твое.
Гредзик задохнулся от возмущения. Так и не смог ничего сказать. Махнул рукой.
– Правильно, пан Гредзик, – уголком рта усмехнулся Тоадер. – Лучше молчи. Глядишь, и отломится малость золотишка.
Цвик все так же молча кивнул. Вздохнул и отошел.
Командир рошиоров на шаг приблизился к лужичанам.
– Так где же золото, панове?
– Нехорошо поступаешь, мазыл Тоадер, – проговорил пан Юржик. – Словно разбойник с большой дороги… Господь тебя накажет.
Рошиор помолчал. Поиграл пальцами на эфесе сабли. Потом заговорил, тяжело роняя слова:
– Вы храбрые люди. Достойные шляхтичи. Только поэтому я с вами говорю после такого оскорбления. Господь накажет? Быть может. А тебя… как бишь тебя кличут?
– Пан Юржик Бутля.
– Вот-вот… Тебя, пан Бутля, не накажет Господь? Вы ведь тоже это золото украли. Или ты можешь доказать судье права на казну Прилужанского королевства?
– Мы не крали! – вскинул голову пан Клямка.
– А чем докажешь? – жестко осведомился Тоадер.
Пан Стадзик молчал, хватая ртом воздух.
– Правильно. Нет у тебя доказательств. А значит, и прав нет.
– Выходит, грабь награбленное? – криво усмехнулся Юржик, дернул щекой. – Интересная песня получается. Не всякому шпильману по зубам.
– А как ни назови.
– Да, силен ты, мазыл Тоадер, в спорах. Словно и не воин, а законник.
– Одно другому не помеха, – пожал плечами угорец. – Я тебе вот что скажу, пан Юржик. Подскарбий ваш новый, Зьмитрок…
– Он не наш подскарбий! – перебил его пан Стадзик.
– Ну, положим, пока князь Януш об отделении во всеуслышанье не объявил, ваш. И к бабке-характернице не ходи. Так вот. Не знаю я, на что Зьмитрок захочет казну лужичанскую потратить, если к рукам ее приберет…
– Не приберет! – опять выкрикнул пан Клямка.
– Не перебивай, – едва ли не устало попросил мазыл Тоадер. – А то рот зашить велю.
– Не зашьешь!
– Пан Стадзик, – зашипел Бутля. – Господом прошу!
– Думаешь, кишка тонка у рошиоров? – недобро нахмурился Тоадер. – Хочешь проверить?
Стадзик упрямо задрал подбородок, но замолчал и молча покачал головой. Нет, мол, не хочу.
– То-то же. Так вот. На что Зьмитрок Грозинецкий казну потратит, я не знаю. Может, жупанов новых накроит, кунтушей из шелков заморских. Может, коней табунами завозить из Султаната начнет. Насчет Януша я тоже не уверен. Он-то, скорее всего, на войско истратит, да к чему это приведет? К междоусобице? Вам сильно того хочется?