Океан для троих

Минт Реджи

Морено задумчиво пошевелил бровями, соглашаясь, но не озвучивая согласие вслух.

– Значит, вариант с хорошим морским боем отпадает – “Каракатица” нужна целой. Тогда следует вернуть мою силу – это в обоюдных интересах. Потому что только я смогу, попав на палубу корабля, очистить ее от людей, не испортив судно. Отсюда мы делаем вывод…

– Дороти, ты красивая, как речная богиня, но занудная, как писарь в ратуше. Говори толком, что задумала, – Морено уселся прямо на стол и принялся рассеянно оттачивать засапожным ножом и без того острые перья в чернильнице.

Дороти

решила первую часть фразы пропустить мимо ушей и сосредоточилась на второй:

– Я хочу достать Сердце Океана. Если это единственный способ обратить сделку с сиренами – то без него нам не обойтись. – Она устроилась поудобнее, вздохнула, помолчала, дождалась, пока перо в руках Морено треснет от его выплеснувшегося нетерпения, и с чувством выполненного долга продолжила: – Последние пять лет я жила в Йотингтоне и успела обзавестись некоторыми знакомствами. Не скажу, что это мои друзья – я сложно схожусь с людьми…

– Какая неожиданность, и почему бы это? – буркнул себе под нос Морено.

– Но с некоторыми мне удалось наладить сносные отношения, – натянуто закончила Дороти. – Сэр Августин – один из них. Если кто и способен поймать корабль-призрак и вырвать у него сердце – так это он.

– Он колдун? Призыватель демонов? Жрец? Посланник богов?

– Всего лишь ученый муж. Но его сложно назвать книжным червем: все, что он воображает в своей голове, он сразу переносит в чертежи, а потом воплощает в жизнь. Мы познакомились в таверне…

– Ба, неожиданная командор, а тебе не чужды пороки! – снова перебил Морено.

– Морено, если ты хочешь поговорить – говори, а я помолчу, – Дороти показательно сложила на груди руки. – Все необходимое узнаешь на месте.

Морено раздраженно фыркнул, но отмахнулся, сдаваясь:

– Дьявол с тобой, Дороти! Я уже понял, что даже ты умеешь дружить и выпивать, хотя с первого взгляда и не скажешь, и теперь буду хранить это знание на дне своей черной души. Так что твой сэр? Вызвал архидемона? Или начал превращать воду в ром?

– Терпение не твоя добродетель, верно?

– У меня вообще нет добродетелей, Дороти, сплошные пороки, – Морено навис над сидящей Дороти и заглянул в глаза. – Хочешь убедиться?

– Тогда ты узнаешь, зачем нам Янтарный, еще позже, – невозмутимо заметила Дороти и позволил себе улыбку.

– Ну не тяни уже…

– Начет воды и рома ты почти угадал, но этот опыт, хоть и научный, закончился скандалом. Сэра Августина из Йотингтона выгнали. Он ухитрился спалить целый квартал, но с учетом того, что человек он весьма обеспеченный, дело замяли, а виновник перенес свои эксперименты подальше от обитаемых мест – на Малый Янтарный. Так что, кроме джунглей, песка, скал и большого круглого озера в бывшем кратере, на острове теперь есть один безумный ученый, который, я думаю, согласится помочь нам и поймать призрачный корабль.

– Почему согласится?

– Когда я навещала его в его бытность в Йотингтоне, его очень интересовали всякие морские твари – и чем крупнее, тем лучше. Самые большие. Гигантские. Трижды он нанимал фрахт, чтобы поймать

кракена. Из последнего рейса вернулись только сам сэр Августин да его помощник-пигмей. Без кракена. Без корабля.

– Так чем нам поможет твой упустивший кракена невезучий ученый? – спросил Морено с таким видом, будто ловил гигантских моллюсков полными сетями каждый день.

– Почему невезучий? В отличие от остальных, он вернулся живым, чем не удача. Впрочем, я о другом. Тогда, в Йотингтоне, он очень тщательно расспрашивал меня о кораблях-призраках. И если бы я рассказала тогда ему все, что знаю теперь, – он точно был бы счастлив.

– А ему-то зачем корабль-призрак?

– Я же сказала, он хочет поймать кракена, а по легендам того способны удержать только…

– “Канаты, что мертвых рук касались, и петли те, что мертвые сплели”, – закончил задумчиво Морено. – Это всего лишь слова песни. Старая песня. Очень старая. Красивая. Но следовать ей? Кракен большая тварь, по мне, там и якорные цепи не выдержат. Я видел одного издалека. Второй раз увидеть не желаю. Но когда я мешал другим верить во всякую чушь? Значит, ему от корабля-призрака отойдет такелаж, а нам Сердце Океана?

– Думаю, да. Но я не стану возражать, если Астин захочет прихватить что-то еще.

– Астин – так имя твоего сэра? А с чего ты взяла, что у него выйдет приманить призрака?

– Если мы расскажем ему про то, что было на борту бригантины, про тех, с кем дрались… – тут Дороти замялась, – и что видели, то дадим ему необходимые основания. Подтвердим догадки, а дальше уже дело за его гениальной головой.

– А ты уверена, что эта гениальная голова не утопит нас вместе с призраком? Не захватит “Свободу”? Не сдаст солдатам?

– Уверена. Августин фон Берг – безумный гений, но не подлец. В день, когда мы познакомились, трое офицеров вызвали его на дуэль. Он попросил меня быть секундантом. Я согласилась. На следующее утро, у руин храмовой стены, где мы сговорились встретиться, он убил всех троих. Сам. Рапирой. А потом упал мне на руки, потеряв сознание, пролежал в бреду два дня. Оказывается, принял какой-то злой состав, для усиление реакции и обострения внимательности. Он мог просто отказаться от поединка: прознай о готовящемся в городе губернатор, вояк, которые вызвали на дуэль ученого-цивила, подняли бы на смех и отправили в карцер. Я ему об этом тогда сказала, но он дуэли не отменил. И выиграл.

– Он тебе нравится?

– Я его уважаю. Если он откажет – мы уйдем на перехват “Каракатицы”. Если согласится – то выманит для нас корабль-призрак во что бы то ни стало.

– Надеюсь, – мрачно проговорил Морено, глаза у него были совсем темные, словно зрачок расплылся, совсем вытеснив ореховую радужку. – Потому что иначе мы потеряем время, за которое могли взять на архипелаге с десяток рисковых парней для абордажа. Под мою команду охотно идут, стоит показать золотой. Правда, показывать пока особо нечего. Надеюсь, твой дружок способен на большее, чем падать тебе на руки, – сказал Морено, вернул перья в вазочку и направился к двери.