Океан для троих
Шрифт:
– Обычно еще хуже. Сейчас он здорово устал – все-таки месяц просидеть в собачьей шкуре, да еще чихая от собственного запаха – не райские кущи посетить. Зато его удивительная голова работает без перерыва, так что для нас все сложилось удачно. Августин не любит быть обязанным, сейчас он окончательно придет в себя, найдет, где ошибся – и примется за нашу проблему.
– Ага, то есть вот это он – почти “в себе”, – под нос пробормотал Морено, но больше ничего не добавил, видимо решив, что кресло и вино, которые ему, к слову, никто не предлагал, стоят того, чтобы промолчать.
Странно, но Черному Псу
Хорошо, что удалось провести обратный обряд.
Надо сказать, когда свора сообразила, что их сейчас будут не резать, а спасать, гвалт поднялся такой, что Дороти оглохла и на миг ей показалось, что она попала в какой-то собачий суп – в глазах аж потемнело от мелькающих ушей, хвостов, коричневых спин и нестриженных когтей, а уши заложило от воя.
Дальнейшее четвероногие обитатели бунгало взяли на себя.
Дороти осторожно, но настойчиво потянули за одежду куда-то в джунгли, застывших в недоумении Морено с Саммерсом вежливо, но уже без почтения подпихнули носами в том же направлении.
Псы привели их на прогалину в зарослях, где посреди каких-то каменных идолов с размалеванными рожами лежало бревно. Обычное. Без коры. Корабельная сосна, высушенная и выбеленная морем. Рядом в траве валялся устрашающего вида нож, с темной каменной рукоятью в виде сжимающей лезвие когтистой лапы. Собаки с воем носились рядом с ножом и бревном – но приблизиться к ним не могли, словно их отталкивало неведомой и невидимой силой.
От бревна веяло какой-то жутью, точно оно было живым, и воздух над ним плыл как от жара.
– Это колдовство, – Саммерс напоказ скрестил руки на груди. – Я к такому не притронусь.
– А сирены – не колдовство? Через Гряду ходить ты вроде не брезгуешь, – Дороти было не до чужого недовольства – нож оказался чертовски тяжелым и скользким, ни с первой, ни со второй попытки поднять его с земли не удалось, пальцы срывались с рукояти.
Пес, который, по всей видимости, все-таки был сэром Августином, наблюдал за этими попытками со снисхождением и терпеливостью святого мученика – только иногда отвлекался на чих. Другой Пес, Черный, составлял компанию первому и помогать тоже не рвался, только что не кашлял, но смотрел с презрением.
– Да чтоб тебя!..
Пальцы снова неудачно соскочили, на указательном остался неглубокий, но болезненный порез, и нож словно передумал – сам легко скользнул в ладонь. Дороти подняла его и осторожно поместила в выемку в бревне, чувствуя себя какой-то королевой из легенд, только наоборот.
– С кровью всегда быстрее и лучше, – подал голос Морено.
– Вот тут поспорю. Хотя в данном конкретном случае – правда лучше, – сэр Августин фон Берг живой и относительно невредимый сидел на траве и выглядел так, словно месяц подряд пил самый дешевый ром: щеки ввалились,
Дороти поняла, что упустила то мгновение, когда собаки превратились в людей: теперь вся прогалина была буквально устлана жалобно постанывающими телами невольников Берга. Те выглядели хоть и получше самого Августина, но подниматься на ноги не спешили, напротив, жаловались на жизнь и проклинали любопытство своего хозяина.
– Астин, я так рада, что ты жив. Что тут произошло?
– Научный казус. Мелочь. Не стоит внимания, – Августин встал и сердечно обнял Дороти. – Командор Вильямс, положа руку на сердце скажу, что рад тебя видеть как никогда. Но я так хочу кофе, мыться и съесть что-то горячее, что не могу связно рассуждать. Составишь компанию? Кстати, кто эти парни? Готов признать, что наконец ты научилась подбирать себе команду – это отребье выглядит отвратно, но надежно. Неужели Его Величество выпустил тебя из своих цепких лап, и ты ушла на вольные хлеба? Тебя достал этот прощелыга-губернатор? Или ты решила поискать клады на континенте?
– Скорее второе, – Дороти кивнула Морено, чтобы нашли, чем Августину прикрыться, но тот отмахнулся.
– Не стоит, я желаю носить только свою одежду – после чужой шкуры для меня это важно.
Впрочем, Морено выполнять указание тоже не спешил.
– Расскажешь, что такое приключилось с командором алантийского флота, из-за чего она внезапно стала похожа на нормального человека?
– А раньше я кем была? – удивилась Дороти.
– Я ж сказал – командором алантийского флота, – развел руками Августин.
И отправился, как есть голышом, в сторону дома, ругаясь вполголоса на своих прислужников, которые, по его мнению, не сильно изменились в плане сообразительности, перестав быть собаками.
Дороти, Морено и его боцману пришлось расположиться в одной из спален, наименее пострадавших от длительного отсутствия хозяев.
Впрочем, ожидание долго не продлилось.
Августин управился за час. Ровно столько ему понадобилось на то, чтобы привести в чувство испуганных рабов, найти ошибку в исчислении лунного цикла, расписать новый расчет, понять, что все сходится, потерять к эксперименту интерес и наконец позвать Дороти в обеденный зал. К столу, который был размером с три каюты, но накрытому на двоих. Сажать рядом с собой за стол Черного Пса и Саммерса сэр Августин фон Берг, при всей своей эксцентричности, понятное дело, не собирался.
Дороти хотела уже кивнуть пиратам, чтобы они подождали в холле, но те, мрачно зыркнув на хозяина бунгало, встали по бокам от двери, точно стражники в королевском дворце. Правда, выправка оставляла желать лучшего, и во взглядах почтительности не было ни на грош. Фон Берг демарша то ли не заметил, то ли не обратил на него внимания.
Подали кофе и фрукты. Потом запеченные овощи – что успели собрать и приготовить на скорую руку – и рыбу. За отсутствие мяса Августин не извинялся, и так было понятно, что собачья свора здорово проредила фауну острова.