Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана
Шрифт:
Таммилехто, широко раскрыв рот, покачнулся.
– Я даже не знаю, что мне и делать с тобой, – продолжал инструктор, – такой здоровый… жалко. Хочешь, иди в особый батальон, что воюет за «национальное правительство» Финляндии?.. А так…
Он ловко, словно мячик, подбросил гранату. Таммилехто посмотрел, как она сверкнула перед его глазами, и за это краткое мгновение, пока граната не шлепнулась обратно в ладонь оберста, юноша прошагал через всю свою жизнь – все девятнадцать лет прожил заново.
«Девятнадцать…
– Я согласен… я буду за «национальное прави…».
Кайса, вскочив со стула, ударила его по давно не бритой щеке:
– Разве ты – финн?.. Ты… ты…
Пеккала отдернул ее за подол манто обратно:
– Сядь, Кайса!.. И не надо так долго подыскивать для него слов. Он просто сопливый дурак!..
Таммилехто поднял на своего полковника светлые глаза, наполненные слезами, и тихо выговорил:
– У меня… мама… в Хельсинки…
– Ну и иди к своей маме, – отвернулся Пеккала.
Вечером их вывели два конвоира, ткнув штыками в спины, показали – куда идти.
– К лесу, – шепнула Кайса, – ладно, пойдем к лесу.
Пеккала всю дорогу глухо кашлял и вспоминал своего старого приятеля – «сатану перкеле».
– Ух, ух, ух, – кашлял он, – вот ведь, сатана перкеле, не отпускает ни на минуту!..
Кайса держала его под руку, говорила:
– Надо было носить шарф… Ты разве меня послушаешь?..
Потом долго шли молча, и только один раз Пеккала взгрустнулось.
– Помнишь, – сказал, – как ты радовалась, что малину будешь в моем саду растить?
– Что мне твой сад? – вздохнула Кайса. – Я бы сына хотела от тебя иметь…
– Это – да, – твердо согласился полковник и услышал, как щелкнули курки за спиной.
– Хальт! – крикнули конвоиры.
– Чего хальт? – свирепо огрызнулась Кайса. – Я вот тебе покажу хальт… Веди дальше!
– Не хотим здесь, – поддержал ее Пеккала, и они пошли дальше, постепенно приближаясь к лесу.
– Юсси, бежим, – предложила Кайса.
Пеккала осмотрелся:
– Конечно, бежим… Мы не куропатки, чтобы нас каждая сволочь стреляла. Вот только давай заведем их поближе к лесу.
– Здесь кусты, хорошо, – заметила Кайса.
– Только вот что, – предупредил ее полковник. – Сначала ты побежишь одна, а я…
– Юсси, одна не побегу…
– Не спорь. Я их сумею здесь… понимаешь?
Конвоиры снова щелкнули затворами.
– Ну, ладно, хватит разговаривать!.. Целуйтесь!..
Пеккала повернулся к ним; тяжело дыша, сказал:
– Не ваше дело!.. Мы умираем, а не вы! Так какого же черта?.. Где хотим, там и поцелуемся…
Один егерь обозлился, показывая на свои рваные сапоги.
– Что я, – сказал он, – из-за вас
– Ладно, Курт, – примирился другой, – пусть выбирают…
Снова пошагали дальше, и когда стена леса совсем приблизилась, Юсси Пеккала шепнул:
– Вот сейчас… беги!
Кайса движением плеч скинула с себя манто и, круто повернувшись, швырнула его под ноги одному конвоиру.
– Держи, – сказала она, – твоя любовница обалдеет от такого подарка!
Егерь наклонился, чтобы поднять манто, и Кайса, высоко подпрыгивая, бросилась в сторону леса. Манто так и осталось лежать, а немец получил удар сапогом по голове. Второй вскинул карабин, чтобы стрелять в женщину, но полковник отбил оружие рукой, и пуля зарылась в снег.
– Кайси, бе-ги! – не оглядываясь, крикнул Пеккала, и карабин был уже почти в его руках, когда первый егерь вдруг встал и выстрелил, даже не целясь…
Кайса услышала этот выстрел, остановилась. Над ее головой шумел лес, спасение было рядом, и… выстрел.
– Юсси! – что есть силы крикнула она. – Юсси-и!..
Она в растерянности оглянулась – за ее спиной вырастали стволы деревьев, густо переплетались ветви, там была жизнь, свобода, там шумели города, там была мирная жизнь, и вдруг… Этот выстрел!
– Юсси-и!..
И, больше ни разу не оглянувшись, она кинулась бежать обратно.
Пеккала был еще жив, он сидел на земле, пытаясь подняться, но руки его разъезжались по рыхлому снегу, и два егеря тупо возвышались над ним.
– Кайса… – с трудом произнес он, – зачем ты… вернулась?.. Зачем?..
Кайса упала перед ним на колени, взяла его голову в свои руки, запутывалась пальцами в жестких волосах.
– Юсси, мой Юсси… дорогой мой… Мы вместе… Мы вместе умрем, Юсси!.. Не бойся, милый, я с тобою…
– А я… не боюсь, – отозвался Пеккала.
Быстро тяжелела голова полковника, а Кайса все что-то шептала ему, все гладила его застывающее лицо, и даже не заметила, как один егерь накинул ей на плечи манто.
– Пошли, Курт, – сказал он.
– Пошли… – ответил второй.
И, вскинув на плечи карабины, они ушли, оставив Кайсу вдвоем с полковником.
Но скоро от нее ушел и Юсси Пеккала, и Кайса Суттинен-Хууванха осталась совсем одна.
Лапланд-генерал
Север, север!.. Время посыпает тебя снегом сыпучим и мелким, как сама пыль древности. Твои сказания скупы, словно свет далеких звезд накануне утра. История лишь изредка дарит потомкам сгнившие бревна первых поселений, тяжелые медные котлы, в которых варилась соль, да несет через века хваченную тленом бересту монашеских рукописей.