Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана
Шрифт:
Когда же ефрейтор вырвался из гущи боя, он долго бежал ломаными зигзагами, ложился, снова вскакивал, полз и спотыкался, не чувствуя боли падения. Его остановил лейтенант Вальдер, спросил плачуще:
– Нишец, и – вы? И – вы?.. Старый солдат, ах!..
Ефрейтор остановился, посмотрел назад. Траншеи были уже в руках русских, и только на бруствере еще отбивались эсэсовцы.
Дорога в Петсамо
Скоро – бой!..
Бой скоро, но в клубе губы Тюва, начиная с вечера, не переставала играть радиола, автоматически сбрасывая с
«Ух, как жарко!» – мелькали платочки, и матросы, готовые идти сегодня в полночный бой, протягивали девушкам руки, просили:
– Ну, еще один вальс?
– Ой, не могу, устала!
– А я вас очень прошу!
– Ну, если так, то – пожалуй…
Мордвинов танцевать почему-то стеснялся и долго сидел в углу, возле помоста сцены, наблюдая за парами. Он понимал, что это не совсем удобно сидеть вот так, никого не приглашая, только смотреть на других. Но лейтенант не уходил из своего уютного угла: под музыку вальсов, кадрилей и полек думалось как-то особенно легко, музыка словно приподнимала его. И то необъяснимое состояние громадной любви и нежности к людям, какое однажды уже испытывал Мордвинов еще курсантом, снова беспричинно охватило его. Это казалось тем более странно, что сегодня он поведет этих людей на вражеский берег, заставит их бежать за собой под огнем.
В этот момент он заметил молоденькую девушку-санитарку, так же одиноко сидевшую в другом конце зала. Она была по-мальчишески курноса, что придавало ее лицу немного заносчивое выражение, необыкновенно краснощека и, видно, сильно переживала свое вынужденное одиночество. Девушка старательно изучала развешанные по стенам лозунги, но делала она это с нарочитой сосредоточенностью, как бы желая всем своим видом показать: «И напрасно вы думаете, что мне скучно, и совсем мне не скучно, наоборот, даже весело…»
Мордвинов проследил за ее взглядом, обращенным в сторону громадного лозунга, тоже прочел: «Тов. бойцы! Родина-мать призывает вас глубже осваивать могучую советскую технику, чтобы громить врагов наверняка!» Он прочел и, слегка улыбнувшись, подумал: «Бедная! – ей, конечно, скучно…» Потом ему вдруг стало почему-то жалко девушку, и он смело подошел к ней.
– Вы разрешите сесть рядом с вами?
– Отчего же нет?.. Пожалуйста!..
Мордвинов сел. Девушка продолжала читать плакаты, а счастливые подруги ее притопывали каблуками сапожек.
– А вы почему не танцуете? – спросил он.
– Да вот не приглашают, – чистосердечно призналась она и впервые посмотрела на лейтенанта: глаза у нее были очень большие, и в каждом зрачке горело по маленькой электрической лампочке.
«Вот возьму и приглашу, – решил Мордвинов, но тут же испугался своего решения: – Неловок, осрамлюсь».
– Да-а, – непонятно к чему сказал он и снова замолчал.
Девушка отвернулась. Разговор расстроился в самом начале, и Мордвинов был даже рад, когда к нему подошел капитан Ярошенко. Низенький, но необычайно широкий в плечах, капитан взбил пятерней копну густых черных волос, крикнул:
– Вот
– А где вы?
– Да мы в буфете. Пиво распиваем, водки-то не дают… Пошли, пошли к нам, лейтенант!..
Он подхватил Якова за локоть, легко лавируя среди танцующих, потянул его в офицерский буфет, весело рассказывая:
– Я, лейтенант, сегодня самый счастливый. Таких еще поискать надо, как я… Отец, слышишь, письмо с Кубани прислал… Двойня!
– Какая двойня? – не понял Мордвинов.
– Да вот: двойню родила.
– Кто?
– Ну и не сообразительный же ты! – горячо выкрикнул Ярошенко. – Жена, говорю тебе, двойню родила… Отец пишет, что мальчишки оба… Пошли, лейтенант, пошли…
Он увлек его за собой и, возбужденный, счастливый, все теребил свои волосы, дергал себя за чуб, смеялся, приговаривая:
– Каково, а?.. Сразу двух… А ведь опоздай письмо на один день, так бы и ушел в десант, ничего не зная!
– Да, – согласился Мордвинов, – так бы и ушли.
– Так это же плохо было бы! – возмутился капитан.
– Плохо, – отозвался лейтенант, усаживаясь за столик.
Ярошенко, не понимая его спокойствия, лил через край стакана пиво, шумно переживал:
– Ты понимаешь? Двое, оба мальчишки… Орут, наверное… Конечно орут… Да ты пей, пей!
Мордвинов отхлебнул из стакана. Пиво было невкусное, прогорклое, но, чтобы не обижать счастливого капитана, он пил с ним наравне. Ярошенко показывал ему фотографию своей жены, и лейтенант, похвалив кубанскую красавицу, пожалел, что у него нет карточки Китежевой. Потом он вспомнил девушку-санитарку, неожиданно захотелось поскорее допить пиво и пойти к ней.
– Вот, – говорил капитан, – схожу в этот десант, отобью у немцев Титовку и… в отпуск поеду, мне уже давно обещают целый месяц дать.
За соседним столиком в кругу морских пехотинцев сидел офицер инженерной службы, горячо рассказывал:
– Муста-Тунтури!.. Этот горный хребет не легко перевалить даже альпинисту, а нашим войскам придется брать его штурмом. Вы слышите? Это уже началась артподготовка. Дитм доверяет охрану перешейка отборным командам гренадеров, он знает, что если мы перевалим через хребет, то сразу окажемся в глубине Лапландской армии… В этом-то и преимущества нашего наступления, – продолжал инженер, – что мы одновременно наносим удары по обороне противника на разных направлениях… Мы только сегодня вечером нанесли свой основной удар от озера Чапр, а сегодня в полночь Лапландская армия уже будет расчленена, и вряд ли горные егеря еще осознают эту угрозу…
Заметив, что своей речью он привлек внимание офицеров, инженер немного смутился и, подняв стакан с пивом, кивнул в сторону Ярошенко и Мордвинова:
– Ну ладно, – сказал он, – за вас! Это вам сегодня ночью предстоит открывать дорогу на Печенгу!..
– Откроем, – ответил Ярошенко, и его лицо, до этого веселое и беззаботное, слегка потемнело. – Откроем, – повторил он, пряча фотографию жены в карман.
Мордвинов допил пиво и вышел в зал. Девушка сидела на прежнем месте, но в этот момент на радиоле перевернули пластинку, среди танцующих возникло какое-то перемещение, и, заметив лейтенанта, девушка сама подошла к нему.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
