Окно во вчерашний день

Хол Джоан

— Кроме того, — прошептал он, нежно покусывая мочку уха Алисии, — такое соседство прибавляет нечто волнующее ко всему, что…

Он замолчал, пробежав губами по ее щеке в поисках губ.

— Тебе не кажется?

Нечто волнующее? Алисия ощутила растерянность. Разве она нуждается в чем-то еще более волнующем? Она чувствовала, как поток желаний неудержимо сносит ее к бушующему морю страстей. Волны возбуждения прокатывались по телу, ставшему странно чужим и далеким.

Но она

почти не знала этого человека. Что было известно ей о нем, кроме его профессии, возраста и имени? Совсем ничего! Это была последняя рациональная мысль, которую Алисии удалось удержать в сознании, перед тем как их губы вновь слились.

— Шон, — прошептала она.

Алисия не была уверена, что произнесла его имя вслух. Впрочем, это было уже не важно. Все, что она чувствовала в тот момент, исчерпывалось опьяняющим вкусом поцелуя, электризующим присутствием и желанием ощутить его еще ближе, судорогой сводившим все тело.

Уступая желанию, она обняла Шона, прижимаясь теснее, еще теснее. Сладкая тяжесть вдавила ее в диванные подушки. Казалось, не было ничего естественней его объятий, словно единственное место в мире, в котором Алисия хотела бы оказаться, внезапно открылось для нее.

— Алисия, что происходит с нами? — выдохнул Шон, прижимаясь щекой к ее волосам.

Хриплый звук его голоса скользнул эхом вниз по сдавленному спазмом горлу Алисии. Через мгновение он впился в ее губы поцелуем.

Она не могла ответить, не могла вздохнуть, поверженная бурей чувств, рождавшихся в ответ на прикосновения широкой ладони Шона, ласкавшей ей грудь через тонкую ткань платья. Проваливаясь в жаркое беспамятство, Алисия вскрикнула, ощутив, как тело напряженно трепещет, раскрываясь навстречу его желанию. Платье туго обтянуло бедра, вызывая мучительно-сладкое неудобство, которое накладывалось на ощущение тяжести тела Шона, заставляя ее стонать от неразрешимости объятий.

Это было невыносимо. Слишком долго она не имела мужчины. Ее напряжение вышло из-под контроля, раскручиваясь спиралью, уходя все выше и выше. Алисия едва дышала, бешеный ток крови сотрясал тело, сердце забилось в горле, из которого вырывались сдавленные вздохи. Слабое эхо собственных всхлипов вернулось к ней, прорвав горячий туман, затмивший сознание.

— О нет!

Ее возглас разорвал тишину, разлетевшуюся искрами отчаяния.

Отталкивая его, она не замечала, как ее голодное тело выгибается тугой дугой ему навстречу, ища утешения и забытья.

Сознание вернулось к ней слишком поздно. Закусив губы, чтобы сдержать судорожный крик освобождения, она прижалась к нему, утопая своим дрожащим телом в его мощных объятиях. Сквозь пелену слез, мерцавших на ресницах, Алисия всматривалась в

звенящую темноту полуночи, укрытая его телом, и тихо молилась о том, чтобы он поднялся и ушел, — зная: этого не случится.

— Алисия, — тихо окликнул Шон, — ты в порядке?

Его голос был глубоким, хрипловатым.

— Да, — ответила она.

В голосе звучали неуверенность и отстраненность.

— Ты… убил меня, — прошептала она, стиснув зубы, пытаясь сдержать рыдания, поднимавшиеся из груди.

— Прости, — произнес он почти без выражения. Приподнявшись, он осторожно перенес вес своего тела.

— Так лучше? — пробормотал он, проводя ладонью ей по бедру от талии к колену.

Алисия не могла говорить. Судорожные рыдания душили ее, собираясь в горле, не давая произнести ни слова. Она кивнула, молча вытерев слезу, сорвавшуюся с ресниц.

— Алисия! — вновь окликнул Шон. По-прежнему тихий, его голос стал тверже, в нем прозвучало беспокойство и участие. — Что случилось? Почему ты плачешь?

Алисия мотнула головой, стряхнув еще одну слезу.

— Ничего, — прошептала она, проглотив комок в горле. — Это пройдет.

Шон коснулся ее подбородка и приподнял, чтобы заглянуть в лицо.

— Черт возьми, хорошенькое «ничего», — воскликнул он. — Ты дрожишь, плачешь, не можешь сказать ни слова. И это называется «ничего»?

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула Алисия. Шон пожал плечами.

— Но я хочу знать, в чем дело.

Она судорожно сглотнула слезы, собиравшиеся комком в горле.

— Шон, пожалуйста…

Ей хотелось попросить его уйти, но она не могла произнести эти слова. Странное оцепенение охватило Алисию, разлившись обморочной слабостью по телу.

— Алисия, — вновь окликнул Шон. Она подняла на него глаза, в которых стояли горячие слезы.

— Ты сделал мне больно, — прошептала она убитым голосом.

— О боже! — воскликнул Шон.

В его глазах мелькнул ужас.

Он поспешно склонился над ней. Она мягко отстранилась. Неловкая попытка утешения вызвала новый поток слез.

— Но у меня и в мыслях не было ничего такого, — попытался объясниться Шон.

Голос звучал глухо и расстроенно.

— Я не знаю, как это могло случиться.

Повисла тягостная пауза.

— Когда я поцеловал тебя, — продолжил Шон, коснувшись кончиками пальцев ее мокрой щеки, — внезапно меня охватило такое желание, которого я не испытывал никогда прежде.

Он осторожно поцеловал Алисию.

— Прости меня. Я не хотел причинить тебе боль.

— Нет, нет, — качнула головой Алисия, — ты ничего не понимаешь.

Она тяжко вздохнула и утерла слезы тыльной стороной ладони.