Око Арсиды
Шрифт:
– Скажи, милый человек, тебе известно что-нибудь об инопланетянах содержащихся здесь?
Милый человек скривился в усмешке, обнажая редкие зубы и зло зыркая из-под опухших век. Драгоценные секунды утекали с недопустимой быстротой – заключенный молчал.
– Может быть ты что-то слышал о Сашке Шурыгине? – вмешалась Ваала.
Он лишь мазнул по ней безразличным взглядом красноватых глаз и отвернулся к стене.
– Шурыгин! Сашка Шурыгин! – Ивала шагнула вперед, дернула его за подбородок. – Говори скорее! Ты
– Вали отсюда! – кривя рот, отозвался незнакомец и оттолкнул ее руку.
– Некогда с психами разбираться. Идем дальше, – распорядился Быстров.
В это время у центрального входа захлопали масс-импульсные винтовки – спецназ «Каракурт» получил приказ по штурму захваченного здания. Воздух содрогнулся от разрыва гранат.
– Глеб Васильевич, попрошу сюда, – услышал Быстров голос Элескрина в гарнитуру связи.
Глеб выбежал в коридор. Пристианец кратко пояснил ему, тыча пальцем на раскрытые двери:
– Там нашли двоих. Поговорите.
В помещении под номером 7/1 находилась полноватая старуха. От общения с ней оказалось мало толка, зато в соседней камере, просторной и на удивленнее ухоженной, содержалось двое длинноволосых парней. Появлением людей в необычном облачении они были напуганы до дрожи в коленях, но когда Быстров дружелюбно заговорил с ними, ребята кое-как успокоились.
– Про инопланетян слышали, – отозвался на вопрос Глеба, прыщавый парнишка. – Говорили здесь много раз. Иван говорил, и сосед его Димка, и кто-то из надзирателей.
– Возможно их здесь много, – осмелев, добавил его товарищ. – Нас самих держат за черт знает какие железки, якобы с НЛО. А нам почем знать? Хорошие штуки были, мужик-пьянчуга нам продал, а мы ради хохмы в институте…
– Ты знаешь, где содержат хотя бы одного из них? – вступилась Ивала, пристально глядя на него.
– Слева через две двери от нас кто-то был, – сообщил прыщавый.
– Камера тринадцать – один! – Глеб, опережая Серебряных Птиц, выскочил в коридор.
21
Выстрел винтовки разорвал замок в хлам. Ударом ладони Глеб выбил ржавую задвижку из пазов. Ивала, опережая его и плечистого десантника, ворвалась в камеру первой. И воскликнула, едва переступив порог:
– Стальная Алона, вы посмотрите, что творится!
Быстров уже разглядел из-за ее плеча, что на скамье под решеткой, закрывавшей узкое оконце, расположился рыжешерстый боруанец. При виде вооруженных людей его ноздри вздулись, с мясистых губ сорвалось шипение, переходящее в рык. Затем, его зрачки остановились на нашивке Серебряных Птиц и расширились в искреннем недоумении.
– Уважаемый, вы знаете что-нибудь о команде пристианского корвета, заключенной здесь? – спросил Глеб на всеобщем языке.
– Солдаты империи! – прорычал боруанец. – Солдаты империи! – он вскочил, возвышаясь над
– Нам нужен экипаж «Хорф-6»! Слышал о них?! – выкрикнула Ивала, в раздражении дернув стволом «Сататы», и добавила по-русски. – Чертова горилла!
Стену за спиной Быстрова окрасила багровая вспышка плазмы. Щелчки масс-импульсных винтовок зазвучали чаще. Через центральный вход прорывался спецназ «Каракурт».
– Разбирайтесь с ним сами! – крикнула галиянка стоявшему рядом пристианцу и выбежала в коридор.
Оглядевшись, Ивала увидела, что двери большинства камер распахнуты – Серебряные Птицы успели дойти до конца этажа, вскрывая все помещения подряд, но не нашли никого из команды корвета и бегом возвращались к Элескрину. По тускло освещенному проходу, настороженно озираясь, шли несколько заключенных. Возле перепуганной женщины на полу зашевелился раненый охранник. Чье-то лицо выглядывал из-за приоткрытой створки. Оттуда же слышался надрывный плач, слышимый даже за треском винтовок и грохотом разлетавшихся кирпичей.
– Каорин убит! Гафиас ранен! – раздался голос пристианца по пир-каналу. – Мы не сдержим их. О, бездонный Краак, они сумасшедшие! Они словно из стальных пружин и лезут с настырностью кохху! У вас две-три минуты, и нам конец!
– Первый, здесь наших нет! Верхние этажи отработать не успеем! – обращаясь к командиру группы, выкрикнул пристианец за спиной Быстрова. – Если вы не отобьете атаку, мы не успеем совсем ничего!
– Господин Элескрин, первый этаж осмотрен. Разумнее всем отойти на второй и обрушить лестницу, – предложил Глеб, останавливаясь у дверей пустой камеры.
– Давайте так! – согласилась галиянка. – Робота для прикрытия сюда, и все уходим наверх! Скорее, Элескрин! Решайтесь!
– Ждите робота, – отозвался командир группы, и обратился с ментальной командой к машине.
Коридор потряс громовой выстрел РШГ. С потолка посыпалась штукатурка. Пламя заплясало в центре прохода, было видно, как в его языках, пытается подняться с пола раненый офицер Серебряных Птиц.
– В камеры, господа заключенные! В камеры! – закричал Быстров, стреляя для острастки вверх.
Несколько землян, метавшихся в проходе, обезумивших толи от минутной свободы, толи от разворачивавшегося на их глазах сражения, вернулись в мрачные клетушки. Лишь боруанец продолжал стоять, прижавшись к стене и понося весь свет, хриплым рычанием. Кто-то еще попытался проскочить к лестнице, покрытой обломками кирпича.
– Назад! – закричала Ивала, хватая рослого строптивца за плечо. Развернула его к себе и вдруг взвизгнула, опуская винтовку.
– Сашка?! – Ваала попыталась оттеснить его к стене, с сомнениями узнавая в худом, обросшем бородой лице, черты Шурыгина.