Око Арсиды
Шрифт:
– И потом? – Глеб выпустил тонкую струйку дыма.
– Потом, связалась с верным мне человеком, чтобы он все устроил здесь, на Таванси, так, как мне удобно. Превратилась в одного из хранителей и вышла к площадке, где меня ждал флаер.
– Выходит, никто не знает, что ты здесь?
– Кроме одного человека во дворце, который будет молчать, даже под пыткой. Хотя, где я, может догадываться граф Халгор, потому что ему приказали убрать своих людей с этой части острова.
– Госпожа Ариетта, – на губах Быстрова отразилось восхищение ее милым безрассудством. – Тебя начнут искать сегодня же. Наверное,
– Вряд ли. Я умею быть хитрой и все отлично устроила. Знаешь для чего? – она втянула носиком дым его сигареты.
– Ну, скажи, – Глеб заговорщически наклонился к пристианке.
– Чтобы побыть с тобой наедине вдали от дворца и угодливых слуг. Только скажи, мне одно… Почему ты за столько времени не попытался связаться со мной? – императрица изогнула бровь.
– Если честно, первые дни меня и Ваалу мучила обида от невнимания. Мы действительно были обижены, и Ваала со свойственной ей горячностью лишь разогревала эту обиду. А после отлета с Присты я хотел выйти на тебя туннельным каналом. Хотел узнать как ты, немного поболтать, вспоминая Землю, Сприс и «Сосрт-Эрэль». Я виноват, что тянул с этим, рассуждая, что тебе нужно побольше времени освоиться с новым положением. Потом мы потерпели аварию возле Хигоса и застряли в пустыне на сто с лишним дней. Сто с лишним дней мы оставались отрезаны от обитаемого мира и всех возможных сообщений. Тогда я не знал даже, что происходит с империей. В огромной мертвой пустыне я особенно часто вспоминал о тебе, – Глеб слабо улыбнулся. – После Хигоса, когда мы, наконец, вырвались, меня сразу нашел герцог Саолири и уговорил выполнить некоторое неотложное дело на Земле.
– Значит, часто вспоминал, – императрица налила в бокал сок маио из фарфорового фиала. – Интересно, в каком облике. Чудовища, измазанного кровью и дрожащего от жалости к себе?
– Твоем настоящем облике. Который я вижу сейчас: девушки редкой красоты, в чьих глазах тонешь как в море, – Глеб привлек ее к себе. – Той, чьи губы хочется целовать с божественным блаженством.
Ариетта ответила на поцелуй и с жаром прижалась к землянину.
– Мы здесь одни, – прошептала она. – В доме ни посторонних глаз, ни ушей. За то в соседней комнате есть огромная постель, которую я мечтала разделить с тобой столько дней. А еще на мне это несуразное платье. Сними его скорее!
– Скорее? – он приподнял пальцем ее подбородок.
– Немедленно! – с вызовом произнесла пристианка. – Почему я должна столько страдать от твоей неторопливости и дурацкой сдержанности!
Пальцы Быстрова легко справились с застежками на ее груди. Едва они спустились ниже, раздался сердитый писк браслета.
– Ивала, – пояснил Глеб. – Придется ответить, иначе прибежит сюда.
– Выходит, мне легче избавиться от своей свиты, чем тебе спрятаться от своей всего на час, – сердито ответила императрица.
Он, стал так, чтобы Ариетта оказалась за его спиной, и нажал треугольную пластину.
– В чем дело, Глебушка? – лицо галиянки возникло в суженном конусе света. – Долго нам тебя ждать?
– У меня важная встреча, товарищ Ивала. И вам взбрело потревожить нас в самой горячей ее точке, – Быстров многозначительно усмехнулся, тут же почувствовав, как ногти Ариетты кольнули его в бок.
– Скажи ей… – прошептала правительница империи. –
– О! – галиянка от удивления скруглила рот и тут же залилась звонким смехом. – Да как же мне не стыдно, совать нос в дела такой невероятной важности! Кого я имею счастье видеть!
– У меня тоже головокружение от счастья, – не выходя из-за спины Быстрова, Ариетта подтянула сползающее платье.
– А желаете получить еще и головокружение от коньяка? Если да, то может быть, вы сочтете возможным переместиться сюда? – движением руки Ивала показала накрытый стол и одиноко сидевшего Шурыгина.
– Какая бессовестная провокация! Бросить все и к вам туда? – Ариетта, наморщив лоб, разыграла глубокую задумчивость. – Вы не оставляете нам выбора.
Когда Глеб выключил браслет, пристианка сказала:
– Я не знала, кто с вами третий. Выходит, Сашка.
– После нашего отлета он пережил много неприятностей. До сих пор сожалею, что не затащил его в «Тезей» прошлый раз, – отозвался Быстров.
– Это же здорово, что здесь Сашка! Я только соберу вещи, – императрица метнулась в соседнюю комнату.
– Может вызвать прогулочную платформу? – предложил Глеб.
– Нет. Пойдем пешком, – выглянув из-за двери, настояла императрица.
Они спустились в сад и направились по краю клумбы, полной мохнатых шариков лювий и цветов, похожих на земные гладиолусы. Идра скрылась за неровной стеной западного леса. Ее последние лучи остывали на вершинах гор, и небо походило на бархатистый купол, расшитый растрепанными лентами облаков.
– Сюда, – пристианка свернула с дорожки и направилась между серебристо-зеленых кустов. – Я здесь знаю каждое дерево и куст – иногда прилетаю сюда, когда меня в конец измучает столица.
По тайной тропке Ариетты идти до соседнего коттеджа оказалось значительно ближе, чем плутать по мощеным дорожкам. Лишь за беседкой путь преграждал ручей, и императрица было направилась к мостику, перекинутому у ног алебастрово-белых статуй. Быстров решил проблему с переправой иначе: подхватил свою спутницу на руки, и не обращая внимания на ее визг, вошел в холодную протоку.
– Ты не смеешь обращаться так с императрицей! – ударяя его кулаками в грудь, вскричала Ариетта.
– А ты не смеешь мне указывать! Я не твой поданный, – рассмеялся землянин, остановившись посредине ручья. – Я могу тебя просто бросить в воду. Ну? Остудить твой пыл?
– Не забыл ли ты, с кем имеешь дело? Мне ничего не стоит сейчас же обзавестись клыками вегра и прокусить тебе горло, – прошипела она. – Насквозь!
– Силенок не хватит против капитана Быстрова, – Глеб глянул в ее глаза, зеленовато-серые с блеском стальных клинков.
Ариетта извернулась и прижалась губами к его шее. На секунду ему показалось, что ее зубы действительно пронзили кожу, но это был всего лишь страстный поцелуй.
Шурыгин и Ваала встретили их на лестнице под светильником, игравшим приливами красных и пурпурных тонов. Декорация на стенах по воле галиянки изменилась: вместо холодного камня вокруг из складок ткани выглядывали букеты цветов и веточки длиннолистых марезий. По впадинам колонн стекали капельки влаги.