Око Дьявола
Шрифт:
Когда я вернулась в отель, Алекс оторвался от чашки местного напитка и любезно поинтересовался, где я была.
– Да так, пошла прогуляться.
Он взглянул на чашку, а затем на блокнот, лежавший на его коленях:
– И как, они согласились разобрать установку на могиле?
Пока я раздумывала над ответом, Алекс сообщил, что я объявилась как раз вовремя: мы сможем вдвоем пойти на встречу с организатором местного читательского клуба. Его звали Дольф, и он ждал нас в библиотеке Болдинай-Пойнта.
Библиотека
Раньше Дольф был полицейским. Он признался, что служил во времена Бандариата.
– Но мы не делали ничего такого, что происходило в других местах, – сказал он. – Мы бы этого не допустили.
Пожалуй, таких высоких мужчин я еще не встречала, к тому же его рост подчеркивала явно выраженная худоба. Когда-то он был блондином, но волосы его поседели. Он носил густые неухоженные усы, а во взгляде сквозила проницательность профессионального картежника. Дольф поведал, что литература ужасов была одним из запретных наслаждений, доставлявших ему удовольствие в жизни.
– Вы знали заранее о приезде Викки Грин? – спросил Алекс.
Дольф, похоже, не вполне понимал, почему мы расспрашиваем его о Викки. Видимо, он ошибочно решил, что мы всего лишь ее поклонники.
– В общем-то, нет. Мы узнали об этом лишь за несколько дней. Кажется, нам сообщил один книготорговец из Коримбы. Он связывался с «Кладбищем»…
– С кладбищем? – переспросила я.
– «Кладбище» – наш книжный магазин.
– Ага.
– Как я понимаю, – продолжил он, – в Коримбе об этом узнали от сотрудника «Спирита».
– От распространителей? – спросил Алекс.
– Да.
– Как вы связались с ней? С госпожой Грин?
– У нас не было ее кода, и мы не смогли найти его в реестре. Но мы знали о ее приезде и следили за отелями. А Амелия, жена Луи Блэка, заметила, как она входит в вестибюль «Хэмела». – Дольф откинулся на спинку кресла, крайне довольный собой. – Она позволила нам пригласить ее на обед. Вон туда. – Он показал через улицу на скромное кафе под названием «Могила». – Мы составили вместе несколько столиков. Нет, я вовсе не хочу сказать, что нам пришлось за все платить.
– Конечно.
– Мы хотели. Но она настояла на том, что заплатит сама.
– Как она выглядела?
– Странная женщина. Похоже, несерьезно к себе относится. И уж точно обожает десерт.
Видимо, новостей он еще не слышал.
– Дольф, вы не знаете, как долго она пробыла в Пойнте?
– Дня три или четыре, а что?
Поколебавшись, Алекс рассказал ему обо всем. Дольф выслушал его и с неподдельной грустью покачал головой.
– Она не говорила, куда потом собирается отправиться?
– Нет. Могу узнать у других. Возможно, обмолвилась кому-нибудь.
– Хорошо. Буду вам крайне признателен. Вы видели ее после того обеда?
– Нет, – не раздумывая ответил Дольф. – Потом мы узнали, что она уехала.
– Она не говорила,
– Конечно. – Дольф снова улыбнулся. – Сказала, что хочет познакомиться с Барриманом.
Вечером Дольф перезвонил нам и сообщил, что побеседовал с другими.
– Уезжая, она говорила кое-кому, что собирается в Бессарлик.
– Бессарлик? Что это?
Он рассмеялся:
– Вы не знали? Это Призрачный лес.
Глава 10
Мой тебе совет, Гримли: поступи благоразумно. Спрячься.
Когда оказываешься на другой планете, всегда приходится к чему-то приспосабливаться. Твой вес, как правило, отличается от обычного; отличие невелико, но ты удивляешься тому, к чему может привести внезапное приобретение – или внезапная потеря – нескольких фунтов. Время неизбежно становится проблемой. Никогда не удается, несмотря на все старания, привести его к единому стандарту. Часы на Салуде Дальнем длиннее, чем дома, а минуты короче. Даже не стану пытаться это объяснить. Достаточно сказать, что сутки в Болдинай-Пойнте, если определять их как время полного оборота планеты вокруг своей оси, почти на два стандартных часа дольше привычных нам. В итоге чередование сна и бодрствования быстро превратилось в кошмар.
Но самым сложным стало привыкание к местной еде. Большая ее часть была незнакомой и казалась безвкусной, и мы ограничились ближайшим аналогом того, что имелось на Окраине. Вряд ли кого-то интересуют подробности, но читателю следует иметь в виду, что, когда я, к примеру, упоминаю яичницу с беконом, речь идет лишь о некотором ее подобии. А местный кофе не напоминал настоящий ни в малейшей степени.
Когда на следующее утро мы доедали псевдозавтрак, Алексу позвонили:
– Господин Бенедикт?
– Да.
– Господин Бенедикт, я звоню по поручению доктора Векслера.
– Кого?
– Доктора Микеля Векслера с исторического факультета Университета Марикобы. Ему бы очень хотелось отнять у вас несколько минут. Вы будете свободны чуть позже?
– О чем хочет поговорить доктор Векслер?
– Насколько мне известно, это имеет отношение к Викки Грин.
– Я свободен прямо сейчас.
– В данный момент он на совещании, сэр. В десять часов вас устроит?
Мы поискали сведения о Векслере.
Он был одним из героев Сопротивления, подпольного движения, много лет боровшегося с правительством Клива. Его бросили в тюрьму и пытали, но в конце концов товарищи устроили ему побег. Когда к власти пришла Коалиция, он решил заняться преподаванием и теперь занимал должность декана исторического факультета Университета Марикобы.
Его перу принадлежала книга «Мятеж на побережье» – воспоминания о тех бурных годах. Кроме того, время от времени Векслер консультировал администратора Килгора. Алекс целый час читал отрывки из книги.