Око воды. Том 1
Шрифт:
Дитамар рухнул на песок, перекатился, выхватывая из-за пояса кхандгар, и нырнул в густую тень у стены таверны. И увидел в этот момент, как падает боцман, схватившись за горло из которого торчало точно такое же маленькое копьё.
Теперь уж стало ясно, что всё это было не просто дракой. И этот нож не просто нож. Ашар — нож ашуманской Тени. Бесшумное жало наёмного убийцы. Говорят, что хитты могут видеть даже в полной темноте…
Кто-то вынырнул внезапно, прямо из-за угла, но Дитамар оказался проворнее. Перекатился через спину навстречу нападающему, сбил его с ног и успел полоснуть кхандгаром
Он скользнул вдоль стены и снова услышал, тонкую вибрацию — ещё один ашар, вонзившись в бревно, отозвался мелодичной дрожью. А следующий вошёл Дитамару точно в плечо. Вошёл глубоко и сильно, и рука сразу стала горячей и мокрой от крови…
Проклятье! И сколько их здесь?!
Удар был очень опасным. И в этот момент ещё один нож вонзился ему в лопатку. Дитамар выдернул клинок из плеча и бросился навзничь на песок. Затаил дыхание, отдавшись ощущениям.
Драться с Тенями ему ещё не приходилось. Боевой танец лаарца, как охота снежного барса, вот только барсы не охотятся в темноте. А хитты подобны змеям. Говорят, чтобы видеть противника, им не нужны даже глаза, они чувствуют тепло его тела. И он был бы не против подраться, но…
С такой раной в плече это была бы проигрышная драка. Он выдернул второй клинок и впервые вспомнил ощущение того, как в нём когда-то просыпался Зверь.
В такие моменты сознание исчезает. Ты больше не ты. Не чувствуешь боли, страха, сомнений… Ты перерождаешься. И нет предела силам. Не кружится голова от потери крови… Чем больше ты позволяешь Зверю владеть тобой, тем больше он тебе даёт. Сейчас эта сила ему бы не помешала, чтобы выжить.
И в это мгновенье Дитамар снова услышал внутри тот самый призыв Зверя. Только сегодня он звучал не болью во всём теле. Зверь больше не истязал его, заставляя подчиняться. Теперь у него не было власти над Дитамаром. Но теперь он манил, соблазнял тем, от чего Дитамар отказался, разорвав с ним связь: неуязвимостью, силой, бесстрашием… нужно только позволить ему. Пригласить… Впустить в себя снова… И он одарит этим.
Но если уступить Зверю один раз, всё вернётся.
— Фингар! Чтоб тебя! — прорычал Дитамар, сгребая пальцами песок.
Снова его ученик спит или считает ворон, вместо того, чтобы быть его глазами и ушами! Обидно будет погибнуть на задворках Крысиного городка от руки приспешника королевы.
Дитамар кувыркнулся по песку, ещё раз и ещё. В такую цель сложнее попасть. Но враг следовал по пятам, и его приближение он хоть и не слышал, но ощущал сквозь песок, как кто-то движется, словно змея, быстро и бесшумно. Рядом просвистел ещё один ашар. Дитамар перекатился и поднырнул под развешенные на шестах сети. Бежать не так уж и позорно, особенно, когда тебе руку насквозь прошил ашуманский нож. Но противник был быстр и силён, и настиг Дитамара почти у этих сетей.
— Фингар! Чтоб тебя!
— М-милорд! — раздался из темноты голос Фингара. — Я иду!
Кто-то с силой выдернул из земли шест, за который цеплялась рыболовная сеть, и толкнул её навстречу нападающему, накрывая его с головой.
— П-провалился бы ты! Гадина! — яростно прорычал Фингар, и с бочкой дёгтя в руках, которая заменила ему щит, и закрыла от ашуманских ножей, бросился прямо на запутавшегося в сетях хитта.
Дитамар не разглядел в сумерках, что произошло, но судя по хрусту и сдавленному крику, бочка упала на хитта, а Фингар на бочку. Дитамар перекатился, и оказавшись рядом довершил всё своим кхандгаром, впрочем, кажется, у хитта и без этого не было шансов выжить.
— Ну и рожа, — прохрипел Дитамар, глядя на чёрное от дёгтя лицо Фингара. — Убираемся живо!
— Вы ранены, м-милорд?
— Да уж ясное дело! — он глянул на зарево пожара и добавил хрипло: — Бежим!
Крысиный городок уже вовсю пылал.
Карету трясло нещадно, того и гляди отвалится колесо и Фингар гнал, не разбирая дороги. Кучер из него оказался так себе, но бежать было просто необходимо. Никто не знал, сколько хиттов ещё скрывалось в Крысином городке. И сколько увязалось за ними…
На пустыре за городским рынком лошадей выпрягли, а карету бросили и подожгли. Нельзя оставлять следов. Некоторые хитты могут читать и память вещей. И хотя Дитамар всего несколько раз ездил в этой карете, но он был в своём подлинном обличье, а королеве достаточно будет и намёка. Он и так сделал слишком много упущений…
Слишком много!
Но сегодня ему повезло, всё могло закончиться куда хуже.
Дитамар забрался на лошадь, чувствуя, как ночь кружится вокруг него тёмным шёлковым покрывалом. Во рту стало горько и от слабости подкашивались ноги. Он потерял много крови и слава богам, что кинжалы хиттов не были смазаны ядом! Или были?
Дитамар совсем не чувствовал руки, к слабости прибавилась лихорадка и на лбу выступили капли пота и те места, где в его тело вошли ножи, жгло раскалённым железом. И то, что он не упал с коня, было просто чудом. Он так привык к неуязвимости Зверя, что совсем забыл, каково это быть нормальным, из плоти и крови.
В доме Ландегаров они оказались далеко за полночь, долго путали следы, потом крались в темноте через тайный вход, и до своей комнаты Дитамар уже едва дополз цепляясь за перила лестницы обеими руками. Стянул рубашку и рухнул на кровать. Фингар примчался с чашей отвара, и запах горного бальзама приятно защекотал ноздри.
— Видимо, пока мы здесь, ты попутно научишься прилично штопать раны, — пробормотал Дитамар, подставляя плечо.
— Не хотелось бы, но да, — мрачно ответил Фингар, раскладывая инструменты и разглядывая раны. — А вы пейте отвар, милорд, думаю… будет очень больно.
— Ничего… Я переживу. Если засну… то на рассвете… разбуди…
Видимо Фингар не поскупился на сон-траву, потому что после трёх глотков Дитамар почувствовал, как деревенеет язык и, не успев ничего больше сказать, провалился в забытьё.
Ему редко снились сны. А с тех пор, как Зверь завладел его душой, не снились и вовсе. Но может и правда Фингар перебрал с дозой сон-травы, а может это пустая душа Дитамара стала наполняться чем-то новым, но этой ночью сон ему приснился необыкновенный.