Око воды. Том 2
Шрифт:
— А больше ты ничего не хочешь? — усмехнулся Найд. — Если тебе есть, что сказать, говори здесь и сейчас. Скоро ты уже не сможешь разговаривать. Нечем будет.
— Если я скажу это тебе, то потом она убьёт тебя, потому что ты узнал. Если я не успею рассказать ей то, что знаю, по твоей вине, она тоже тебя убьёт. Только вторая смерть будет для тебя гораздо мучительнее. Это серьёзно, Найд, — Рикард перевёл взгляд на пса с фонарём, а потом снова на Найда. — Мне нет смысла выторговывать себе отсрочку. Это. Очень. Важно. Если не веришь, позови хитта, чтобы он сказал — вру ли я?
— А если она потратит на тебя своё время зря?
— Дай перо
И хотя Найд разразился самыми гнусными ругательствами, но перо и бумагу велел принести. И даже ящик, на котором можно было писать. Рикард закрыл глаза, представив на мгновенье то, что видел сидя рядом с Кэтрионой в Обители Тары в Лиссе, когда держал её за руку. Видение из её прошлого.
«…Ашуманский корабль прибывает в Рокну. Матросы споро сворачивают красные паруса. На пирс спускается мужчина. Тёмный загар, борода, большая кожаная сумка со свитками. Это Карриган. Джарт Туров.
А чуть поодаль держится молодая женщина. Длинная красная юбка, широкий пояс с медальонами и амулетами, черные волосы собраны вверх, и их поддерживает тюрбан-повязка с брошью посредине. В одной руке мешок, а другой она держит за руку маленькую девочку.
— Будешь жить у одного торговца, здесь в Рокне, я заплачу ему, — говорит Карриган ей, — а дальше заработаешь на жизнь гаданьем и приворотами, или чем ты там еще занимаешься. Это всё, чем я могу тебе помочь.
— Спасибо. Я не останусь в долгу. Вот увидишь.
Карриган машет кучеру и говорит, куда их отвезти.
— Что это за город, мама? — спрашивает девочка.
— Это Рокна, Кэтриона, теперь мы будем здесь жить…»
Есть вещи, которые не знает никто, кроме королевы и Кэтрионы. Но он тоже их видел. Она поймёт, что он знает что-то важное.
И взяв перо Рикард быстро написал записку.
* «Капкан» — в шахматной терминологии ловушка, приводящая «попавшуюся» сторону к неизбежной потере ферзя или фигуры.
Глава 12. Капкан (2-я часть)
В Рокне который день шёл дождь. То стихал, то усиливался, то едва накрапывал, но не прекращался. Серое небо слилось на горизонте с морем и с клубящимися вдоль гор низкими тучами, обложившими город с севера. Башня астролога в университете пустовала, ведь никаких наблюдений за звёздами или луной теперь вести было нельзя. К тому же парифик Сирд заболел, и водить слушателей к картам, астрариумам и планисферам стало некому.
Поэтому Кэтриона и перебралась в башню вместе со своими книгами, надеясь, что тут её никто не потревожит. А главное, башня стояла далеко от других зданий университета, на самом краю обрыва, внизу которого сейчас пенилась перекормленная дождями река. Место было идеальным. Если вдруг вспыхнет пожар, то гореть в башне особо нечему, кругом только камень, да металл, разве что карты небесных сфер, да и тех немного. А то, что однажды что-нибудь рядом с ней загорится, Кэтриона уже не сомневалась.
С каждым днём стихия внутри неё росла и требовала выхода, и что с ней делать, на этот вопрос Кэтриона ответа пока не нашла. И, когда у неё под пальцами пару раз вспыхнули листы,
Но росла не только сила внутри неё, с каждым днём к ней возвращалось всё больше и больше воспоминаний о её прошлом, каких-то мелких деталей и имён. Они всплывали яркими картинками в совершенно случайном порядке, и в такие моменты Кэтриона замирала, пытаясь запомнить все детали, потому что теперь её воспоминания, как ни странно, собирались общую мозаику. И с каждым таким воспоминаниям в мозаике заполнялись недостающие кусочки.
Одно из таких видений прямо сейчас всплыло в её голове ярко и чётко. Вечер перед тем, как в их дом в Рокне пришли белые плащи и навсегда разлучили её с матерью. Кэтриона как раз вернулась с рынка и, спрятав заработанные медяки в тайник, отправилась на своё излюбленное место, чтобы послушать, о чём мать говорит с клиентами.
В этот раз у матери в комнате находился мужчина. Как это ни странно, мужчины ходили к ней даже чаще женщин. И этот, судя по его речи, был из знатных. Они говорили тихо, но Кэтриона уже научилась прислушиваться. Мать гадала ему о будущем.
— И что мне делать? — шепчет мужчина исступлённо. — Я в отчаянии! Если они потребуют все долги, мы будем не просто разорены и покрыты позором! Нам придётся отдать всё до последних сапог и идти на улицу побираться! Если бы мой корабль вернулся…
— Ваш корабль не вернётся, милорд Вальфред, — тихо произносит мать. — Он утонул. Я вижу это отчётливо.
— А как надолго мне удастся отстрочить выплату долгов?
— Я вижу нить и клубок, как только один кредитор потребует хоть пару ланей, нить потянется, и о ваших проблемах сразу узнают все. Если вам удастся сохранить всё это втайне ещё хотя бы полгода, то потом я вижу удачу в ваших делах.
— Удачу? — в голосе мужчины слышится надежда.
— Да. Я вижу могущественную женщину, которая примет участие в вашей судьбе… Поэтому… Придумайте какую-нибудь историю об особо удачливой закупке, которая вас сказочно обогатит. И отсрочьте прибытие вашего корабля. Только скажите об этом кому-нибудь по секрету, кто непременно всем разболтает. Это заставит кредиторов придержать свои требования в надежде на большую выгоду.
В тот вечер мать гадала на картах и смотрела в огонь. Она делала так редко, но тот день был особенно благоприятным. Карты символичны, а огонь показывает картины будущего отчётливо и ярко.
Когда мужчина ушёл, Кэтриона выбралась из своего убежища, и мать встретила её с улыбкой на лице.
— Кто он, мама? Этот мужчина? — спросила она, глядя на то, как мать гасит огонь в плошке.
— Это… один князь. Он разорён, его брат влез в долги и заключил сомнительную сделку. Никто не знает об этом. Пока. Но я видела в огне, — мать на мгновенье задумывается, и её глаза становятся совсем чёрными, словно в них и вовсе нет зрачков, — он нам поможет. Потом…