Око воды
Шрифт:
— Какие же они жёлтые?! Они карие… Ничего-то ты не рассмотрела из своего угла, — усмехнулась Лея.
— А я говорю жёлтые. Всё, что мне надо я разглядела. Но вы-то смотрите на него совсем иначе, чем я, — вздохнула зафаринка.
Нет, ничего-то Рут не разглядела. Глаза у него карие… Тёплые… Будто смотришь на солнце сквозь каплю горного мёда или янтарь. И взгляд тоже тёплый, почти осязаемый, словно прикасается, гладит. Тогда, на постоялом дворе Лея чувствовала его даже из темноты.
Или просто была слишком пьяна.
На утро после чудесного спасения,
Ей было очень стыдно за… да буквально за всё! За то, что она так липла к своему спасителю, за её разговоры, за кальди, которого она выпила явно больше чем нужно, для приличной девушки. За осознание того в каком неприглядном виде она перед ним предстала. А особенно за свою навязчивость, ведь в итоге он вынужден был отправить её спать! И это был настоящий удар по её гордости.
Что на неё нашло?!
Да, она избежала смерти. Да, он её спас. Но почему она вела себя как кабацкая шлюха? Силы небесные! Брала его за руку, в глаза заглядывала. Говорила такие вещи, которые могли привести её на костёр!
Рут всю дорогу бурчала потом, каждый раз напоминая Лее, как же ей не понравился этот «пустынный кот с жёлтыми глазами от которого не жди добра».
И Лея понимала, что лучше всего ей, и правда, было бы его забыть. Их миры слишком разные, и дороги вряд ли снова пересекутся, но едва она ложилась в кровать и закрывала глаза, как снова слышала:
«Никогда не думал, что попадать в плен может быть так приятно».
И забыть этих слов она не могла, как бы ни пыталась. Как и тот взгляд из темноты, и его улыбку, и прикосновение к его руке, твёрдой, как камень.
В университете у неё были поклонники, и один из них, Виктор Дорцо, был особенно настойчив. Настойчив и почтителен. Он держался всё время на расстоянии, но в то же время рядом, и не давал повода себя прогнать, а Лея не давала повода сблизиться. Их объединяла учёба и любовь к науке, но иногда ей казалось, что наука для него всего лишь повод, чтобы находиться рядом. Поклонники у неё были и в Милгиде. И у леди Аберты был целый список женихов на выбор, но Лея никогда не увлекалась мужчинами всерьёз. И даже смеялась над своей подругой Джеммой, которая всё время находилась в поисках хорошей партии.
Так что же случилось с ней за один вечер, проведённый в обществе милорда Брегата?
Она пыталась анализировать и не понимала, почему она не может перестать о нём думать? Почему так сильно хочет снова его увидеть?
Может потому, что он был другим? Другим во всём. Бесстрашным. Умным. Сильным. Молчаливым. Он не был похож окружающих её, юнцов, которые только и любят, что рассказывать о себе и своих подвигах. Вот только подвигов они не совершают. Вряд ли хоть кто-нибудь из них
А милорд Брегат умел слушать. И не считал её занятие наукой смешным или глупым. Но главное…
«Я вас спас, вы считаете, что должны мне что-то, и поэтому вы мне доверяете. Но это не достаточный повод для доверия. Вы ничего мне не должны.»
Сначала она даже обиделась на эти слова, но потом, спустя какое-то время поняла, как благородно поступил милорд Брегат, прервав их разговор об источниках. Не дав ей сказать лишнего и тем самым поставить себя под удар. Любой на его месте попросил бы награду… хоть незначительную — поцелуй, вечер, танец, что-нибудь. А он не попросил.
И если бы только она могла увидеть его снова и поблагодарить за этот поступок! Находясь уже Рокне, она думала, что эта странная тоска, которая поселилась у неё внутри, притупится и уйдёт. А её место, как всегда займёт учёба, библиотека и уроки фехтования, которые она стала посещать не так давно. Но тоска не ушла…
Более того, Лею стали раздражать ухаживания окружающих мужчин, их комплименты и попытки выразить своё внимание, как будто внутри неё кто-то стал сравнивать этих мужчин с внезапно возникшим идеалом. Идеалом с карими глазами… И все они ему проигрывали.
В один из дней, вскоре после приезда из Милгида, Лея услышала, как Виктор Дорцо сидя, на задних рядах лектория, рассказывает своему другу о том, что за него на дуэли с племянником городского главы дрался нанятый дуэлянт. И в этот момент Лея внезапно осознала, что с ними со всеми не так…
Дей Брегат не стал бы нанимать кого-то драться вместо себя. Он не стал бы рассказывать это кому-то, чтобы произвести впечатление. Глядя на него ты и так понимаешь, что он это может. Глядя на него…
И осознав это, она пошла в библиотеку.
Университет занимал целый квартал в Верхнем городе, и огромная королевская библиотека располагалась в самом старом здании из пяти. Большие окна от пола до потолка давали достаточно света, чтобы читать, и здесь всегда было тихо. Найдя большую генеалогическую книгу Старших домов, Лея принялась жадно её изучать. Их не так уж и много: Богарты, Бринанны, Брэтты…
Она прошлась по всему списку и, не найдя знакомого имени, закрыла книгу и взялась за Младшие дома, думая о милорде Брегате.
А может не благородный? А может он женат?
Слуга называл его милордом. И фамильное кольцо, которое она рассматривала на его руке, было огромной ценности. Но имя дома Брегат не значилась даже в списках Младших домов.
А значит… он ей соврал.
От этой мысли Лее стало не по себе.
Может поэтому он и предупредил её, что лучше ему не доверять? Может он преступник и скрывается? Силы небесные, он мог быть опасен! А она повела себя, как дурочка.
Но эти мысли недолго задержались в её голове и на смену им пришли совсем другие.