Око вселенной
Шрифт:
В день, когда на околоземную орбиту были выведены модули «Менора» и модуль «Байкал», Саша Углокамушкин, Толик Лаперуза и Ксюша Мармик в сопровождении двух молчаливых парней из ФСО, главы СВР генерал-полковника Тропарева и полковника Груниной на бронированном «мерседесе» президентского класса пересекли Спасские ворота и въехали на территорию Кремля…
Дело даже не в том, что это почти фантастическое событие было связано с фантастическими особенностями Толика Лаперузы и предполагаемой пользой государству от сексуально-мистических особенностей Саши Углокамушкина, нет. Власть пригласила их в своя святая святых для того, чтобы окончательно уяснить адекватность руководителей силовых ведомств, на которых она, в той или иной
— Он был не последним человеком в масонском «УЖАС»е, — доложил президенту Дождь, — а затем раз, и уже в ФСБ. Мне все это не нравится.
— Ладно, — решил президент России, — я разберусь. — Немного помолчав, он обнадежил главу ГРУ: — Со всеми разберусь.
Кремль потребовал от ФСБ и СВР показать «товар» лицом, чтобы на месте, сразу и окончательно, вынести свой вердикт. Конечно, можно было все обставить по-другому, не столь демонстративно, но тут сыграло отношение президента к Тропареву и Волхву, он знал их уровень профессионализма и в глубине души верил, что они смогут доказать свою компетентность. К тому же его устраивали оба варианта: либо интриганы внутри кремлевской администрации будут посрамлены и уволены, либо он вовремя уберет с двух значимых и ключевых ведомств не оправдавших его доверие людей. И Волхв и Тропарев были приглашены в Кремль подчеркнуто уважительно, словно для вручения высоких наград. А они настояли на том, чтобы взять с собою на прием «основные доказательства своей компетентности».
Директор ФСБ Волхв Михаил Григорьевич уже находился в приемной, когда туда прибыл «с доказательствами» глава СВР. Волхв был мрачнее тучи, у него «с доказательствами» было гораздо хуже, да и чеченская кампания заставляла больше думать о крови, грязи и слезах, чем о небе и океане, которые, как оказалось, тоже в его компетенции. Одним словом, Волхв взял с собою лишь Анну Сергеевну, своего секретаря, других доказательств своей компетентности у него под рукой не было: Стефан Искра находился «в образе» и расшифровывать его нельзя. Даже Веточкин, и тот застрял в аэропорту Анадыря, не смог вовремя добраться в Москву, поэтому Михаил Григорьевич мысленно перебирал кандидатуры, способные занять его должность, когда в приемную вошли Тропарев и К°. Волхв даже покачал головой от изумления. Тропарев был официален словно плакат «Так должен выглядеть российский генерал». Степанида Грунина походила на даму-чиновницу, позволившую себе небрежность в туалете во время официального приема. На прибывшую с ними тинейджерскую троицу Михаилу Григорьевичу даже смотреть не хотелось. У одного, в джинсах и свитере, на правой руке красовалась отороченная мехом толстая рукавица, второй, в свитере и джинсах, был бледен и на вид невменяем, а третья, на взгляд Волхва, вообще казалась нечто средним между вдохновением и галлюцинацией, при этом пыталась делать вид, что позирует для портрета Мадонны перед Рафаэлем.
— Аннушка, — улыбнулась Степанида Грунина секретарше директора ФСБ, — ты как?
— Нормально, Стеша, — улыбнулась в ответ Анна Сергеевна.
Тропарев и Волхв успели лишь переглянуться перед тем, как их пригласили в кабинет президента России.
В большом рабочем кабинете президента, кроме него самого, находились: глава администрации, министр обороны, министр иностранных дел, его заместитель и глава ГРУ Дождь Николай Олегович, который, увидев вошедших, строго нахмурился и осуждающе покачал головой, а заместитель министра иностранных дел нервно схватился за галстук и
— Папа! — нарушил субординацию голос Ксюши Мармик. — А ты что в Кремле делаешь?
Сохраняя на лице добродушно-строгое выражение, Тропарев мысленно разозлился: «Я же говорил Груниной, что Мармик и Кремль несовместимы», а вслух произнес:
— Это Ксения Мармик. — И зачем-то добавил: — Девочка.
Положение усугублялось тем, что Ксюша в момент обретения статуса тропаревского «доказательства компетенции» была в своем обычном экстрем-имидже: прическа «страсть по-мексикански», сине-бело-золотой с продольными голубыми «туманностями» макияж «Южный крест», блузка «чешуйка» и юбка «осень на Гавайях». Тропарев потребовал от девушки «нормализации облика до пределов нормальной современности», но полковник Грунина внимательно осмотрела Ксюшу со всех сторон и, взглянув на Тропарева, сказала:
— Пусть будет такой, так легче свести все к шутке.
«Хорошие шуточки», — подумал Тропарев, мысленно снимая с себя действующие генерал-полковничьи погоны и примеряя точно такие же — отставные.
— Мармик, — президент посмотрел в сторону мидовцев, — знакомая фамилия.
— Это моя дочь, — успел во время паузы водворить галстук на место заместитель министра иностранных дел и, словно беря огонь на себя, снова уточнил: — Девочка.
— На самом деле, — усмехнулся министр иностранных дел, — эта троица больше напоминает ОПГ, кибер-преступников. Но молодцы, — склонился к парадоксу суждений дипломат, — перевели всю внутреннюю электронную переписку Госдепартамента США на мой электронный адрес. — Он с каким-то хищным одобрением посмотрел на молодых людей. — Много познавательного пришлось узнать. Чепуха, конечно, но полезная.
— Да вы что? — президент сделал вид, что удивился, и обратился к Толику Лаперузе: — Я знаком с вашими родителями, Ленком любимый театр моей супруги, а вот вы, как уверяют друзья вашего защитника Василия Петровича, — он посмотрел на главу ГРУ, — ввели его в заблуждение какими-то якобы паранормальными способностями, это так?
— А я беременная, — сообщила президенту дочь дипломата. Тропарев мысленно достал из кармана валидол и мысленно положил его под язык. — От Толика, — пояснила она и, оглянувшись на Сашу Углокамушкина, дополнила: — У меня двойня. Нас что, посадят в тюрьму?
— Да ты что, девочка? — вполне искренне удивился президент и с одобрением посмотрел на Тропарева: — Через Кремль в Бутырку не этапируют, прошли те времена, сейчас обратный процесс идет. Игорь, не волнуйся ты так, она не беременна, просто пытается защитить таким образом своих друзей. Талгат Петрович может гордиться своей внучкой. Впрочем, — усмехнулся глава государства, — как и ты своей дочкой. Николай Олегович, — обратился президент к главе ГРУ, — можете высказывать свои претензии к ФСБ и СВР, но знайте, что мы все осведомлены о вашей периодической дружбе и такой же вражде с ними.
— Я прямой человек, бесхитростный, — сразу же заявил Дождь, — и говорю все что думаю…
— Не увлекайтесь, генерал-полковник, — остудил его пыл президент, — говорите по существу.
— Ну да, — согласился с ним Николай Олегович, — я, конечно, опытный интриган и разработчик сложно-диверсионных задач, но как человек прямой — говорю все что думаю.
— Возьмите себя в руки. Дождь, — на всякий случай одернул генерал-полковника министр обороны, — поконкретней, пожалуйста.
— Я, конечно, старый мошенник, интриган и аферист, — разозлился на выходку министра обороны генерал-полковник, — но прямо говорю все что думаю. Слишком много денег уходит на содержание всяких колдунов и двойных агентов, не буду называть имена, но Стефан Искра был же в масонском гадюшнике «УЖАС»е, это я о ФСБ, а СВР так вообще кучу денег на всяких мистических сенсуалистов и альфонсов тратит, тогда как мы должны выбирать между оснащением для вывода на орбиту позарез нужного спутника класса «Голос» или платить больше своим специалистам, иначе станут разбегаться. И то и другое одновременно не получается.