Околдованная
Шрифт:
— Как много встречается зла… — сказала Силье задумчиво.
— Да, и самое ужасное заключается в том, что много зла от этого невежества приходит с теми, кто должен проявлять милосердие. Священнослужители. Их рвение искоренить все сатанинские произведения было не намного лучше, чем мучения и убийства людей.
Насколько он мужественнее и взрослее, чем Хемминг!
— Хемминг был сегодня поистине элегантен. — В ее голосе был привкус горечи. Ее спутник хмыкнул.
— Да, одна из его любовниц была так любезна, что подарила
Силье покачала головой.
— Как только я могла считать его привлекательным? Я была, очевидно, слепой.
— Он привлекателен, — спокойно возразил мужчина. — Это его главное преимущество, и он использует его до последней капли. А ты очень молода и неопытна. Я надеюсь, что он… — ему было трудно продолжать, — что он не использовал тебя.
— Не более, чем я уже рассказала. На другое я бы не пошла.
Всадник промолчал, но она почувствовала виском, что он улыбался. Ее наивности? Нет, вздох, который последовал, был скорее похож на вздох облегчения. Но, может быть, он просто неудобно сидел?
Внезапно лошадь остановилась. Они были во дворе хутора. Из дома вышел работник, но остановился на почтительном расстоянии. Силье была огорчена. Ведь она так о многом не успела спросить. Мужчина спрыгнул с коня и протянул ей руки, чтобы помочь сойти. Она доверчиво оперлась на него, и на мгновение его лицо оказалось так близко от ее, что она заглянула прямо в зеленоватые, мерцающие золотом глаза. То, что она в них увидела, ошеломило ее. Ошибиться в этом было невозможно — это была скорбь, такая глубокая и полная душераздирающей боли, что из глаз Силье снова хлынули слезы, она не могла их сдержать. Она смахнула их резким движением руки. Он выпустил ее и отдал вещи.
— Спасибо за твое доверие ко мне, — прошептал он быстро и тихо, так тихо, чтобы только она могла это расслышать.
Затем он попрощался и снова вскочил на коня. Она проводила его взглядом, пока он не скрылся из вида. Мучительный жар в теле не проходил.
— Ты куда-то ходила? — осторожно спросил работник.
— Да, кое-кто украл эти вещи, и я пыталась догнать. Дюре Аулсон помог мне.
Работник нахмурился.
— Дюре Аулсон?
Как раз в это время подъехала коляска Бенедикта, и разговор переключился на другое. Пока выпрягали лошадь, Силье должна была повторить рассказ.
— Дюре Аулсон? — переспросил Бенедикт, когда она закончила. — Но это не так, он сейчас не здесь. Он, действительно, был здесь?
Работник отрицательно покачал головой. Бенедикт понял это и обратился к Силье.
— Ты видела Дюре один раз в церкви. Того, кто прятался на крыше вместе с Хеммингом. Это он был здесь?
Силье смотрела на них обоих озадаченно.
— Так это тот Дюре Аулсон?
— Именно.
Она стояла, раздумывая.
— Но я думала… Кто же тогда тот, кто был здесь сейчас? Тот, кого я изобразила Дьяволом? Тот, который всегда приходит, когда я нуждаюсь
— Я знаю, кого ты имеешь в виду, я встретил его сейчас по дороге. Он выглядел совершенно удрученным, а это не сулит ничего хорошего.
Бенедикт сделал глубокий вдох. Он обменялся взглядом с работником. Потом сказал:
— Как ты переносишь мясную пищу, Силье?
— Я этого не знаю. Я хочу только знать, кто он, потому что я очень устала от всех уклончивых ответов и испуганных взглядов.
— Ты не должна никого осуждать за боязливость. Ты, действительно, хочешь знать, кто твой внушающий страх покровитель?
— Да, ради всего святого, да!
— Его имя — Тенгель, — сказал Бенедикт и откашлялся. — Тенгель — предводитель Людей Льда.
7
Тенгель — предводитель Людей Льда? Холод пробежал по ее спине, словно мокрый зверь стремительно пролетел вдоль позвоночника. В ее мозгу теснились услышанные ею раньше слова:
«У Тенгеля нет могилы. Он может иметь любой возраст — в зависимости от его желания. Он редко показывается. Продал свою душу Сатане».
— Нет! — вскрикнула она. — Нет, это невозможно!
— Естественно, что он не древний Тенгель, — сказал Бенедикт, но Силье послышалась неуверенность в его дрожащем голосе. — Это же только суеверные глупцы так думают!
Работник сделал испуганное лицо, услышав смелую речь своего хозяина. Он сказал неестественно громко:
— В таком случае, глупец каждый человек, господин Бенедикт. Вы знаете, что тот… образ имеет сверхъестественные способности.
Его способность приходить ей на помощь всякий раз, когда она в этом нуждалась. Его чувствительность к ее настроению — он всегда знал, когда она была угнетена или взволнована, он, явно, очень восприимчив. Знания в области врачевания, его обжигающие руки… И как это было, когда они встретились впервые? Она, почти мертвая от усталости, с отупевшей головой, вдруг блеснула перед людьми фогда — справилась с почти нечеловеческой задачей освобождения пленника так легко, словно это пустяк. И после этого, когда одетый в волчью шубу покинул ее, ее энергия угасла, словно отгоревшая свеча. Может быть, это была вообще не ее энергия? Но прежде всего — ее невероятно яркие сновидения о нем как о духе бездны из Страны Теней…
Силье закрыла лицо руками и вихрем влетела в свою комнату. Она бросилась на постель, забилась под овечью шкуру и натянула ее на голову. Когда к ней вошли Бенедикт и работник, она лежала, точно испуганная мышка.
— Силье, — сказал художник проникновенным тоном. — Ты ведь понимаешь, что это не он сам! Это только один из его отпрысков!
Нет, нет, ты не назовешь его так, молила она про себя. Она чувствовала что-то вроде спазмы в груди…
— Но где он живет? — вырвалось у нее. Ее голос почти потонул в овечьей шкуре. Бенедикт пожал плечами.