Околдованные любовью
Шрифт:
— Он же теперь вдовец, разве не так?
— Что ты сказал?
— Неужели ты не знала, что у него умерла жена? — вид у Стива был озадаченный.
— Когда? — набрав побольше воздуха, выдохнула она.
— Четыре… нет, шесть недель назад. И ты ничего не знала?
— А откуда мне было узнать? — она чувствовала, как ей трудно говорить. — К нам никто не приходит из деревни.
— Но в доме кто-то же знал, не мог не знать.
Она посмотрела в сторону, размышляя. Определенно в доме кто-то об этом знал. Может
— Мне… нужно идти, — взгляд ее заметался из стороны в сторону. — До свидания, Стив. Мне пора, извини.
— Тилли.
Она не ответила на явственно звучавшую в его голове просьбу и поспешила назад к дому. Тилли вошла в кухню, и одновременно с ней из-за зеленой двери появилась Филлис.
— Я за тобой, у хозяина посетитель, — громким шепотом сообщила она.
— Что за посетитель?
— Только что приехал мистер Розир.
Марк в это утро пребывал в таком настроении, что порадовался бы любой компании, однако стоявшего теперь перед ним человека он желал видеть меньше всего.
— Как вы?
— Хорошо, — Марк не попросил мистера Бургесса предложить гостю стул, но мистер Бургесс сделал это на свой страх и риск и удалился.
— Мне бы следовало заехать к вам раньше, но меня не пускали дела.
Прошло уже больше года со дня трагедии на шахте, и визит Розира никак не был связан с желанием выразить сочувствие… но повод его появления не вызывал особого сомнения.
— Как дела?
— Как видите, — Марк широким жестом обвел комнату. — Здесь очень удобно. У меня есть все, что необходимо.
— Да, да. — Розир похлопал себя по колену, потом порывисто приподнялся и, откинув фалды сюртука, снова сел.
— Я не мастер вести светскую беседу, да и считаю ее пустым разговором. Полагаю, вы догадываетесь, что привело меня к вам.
Марк молча смотрел на него.
— Дело вот в чем, Сопвит. С тех пор, как в вашей шахте прорвалась вода, там ничего не делается. Еще немного, и будет бесполезно что-либо предпринимать.
— А мне и в голову не приходило, что я произвожу впечатление человека, который намерен что-то предпринимать.
— Не стройте из себя дурака, — заерзал на своем стуле Розир. — И ссориться нам не к чему, — раздражение сохранилось в его голосе и выражении лица. — И говорить я буду прямо, потому что вы не инвалид. Давайте все обсудим открыто, по-мужски. Ваше положение незавидное.
— Простите, как вы сказали?
— Вы все прекрасно слышали и поняли. Повторяю: ваше положение незавидное. У вас нет денег, чтобы заняться шахтой, и никто, разве что последний дурак, не захочет ее купить.
— Розир, у меня и в мыслях не было причислять вас к этой категории.
— Бросьте ваши шуточки, вы прекрасно понимаете, о чем речь. В шахту нужно вложить
— Продолжайте.
— Пожалуйста. Когда я предлагал вам объединить усилия, рельсовый путь между нашими шахтами принес бы большую выгоду, мы могли бы вывести основную линию к реке.
— И кому бы это принесло большую выгоду?
— Не прикидывайтесь младенцем, Сопвит. Если бы вы приняли в свое время мое предложение на участие в равных долях, тогда выгоду получили бы вы и я, а теперь ваша шахта не стоит земли, на которой находится.
— Тогда почему вы здесь?
— Потому, что я из тех, кто не боится идти на риск. Возможно, в душе я игрок, причем азартный.
— И у вас хватит азарта сделать ставку на предприятие, не стоящее земли, на которой оно находится? Да за кого вы меня принимаете, Розир? Теперь слушайте, что я вам скажу, — Марк поднял руку, останавливая возможные возражения. — Эта шахта принадлежала нашему семейству на протяжении нескольких поколений, когда никаких железных дорог и в помине не было. Весь уголь вывозился на лошадях и пони. И она и дальше останется собственностью нашей семьи. Осушенная или затопленная. Шахта не сменит хозяина. Я выразился достаточно ясно?
— Вы чертов упрямец, Сопвит, вот вы кто. — Розир вскочил, тряся круглой головой. — Вы медленно, но верно идете ко дну. Ваш дом, ваше имение, — все катится под откос. У вас нет денег их содержать. Я предлагаю вам двадцать пять процентов от того, что мне удастся выжать из этой дыры через пару лет. Этого будет вполне достаточно, чтобы обеспечить вас до конца жизни.
Марк ухватился за шнур звонка, висевший у камина, и с силой дернул, потом бросил его, но тут же схватил со стола колокольчик и принялся с остервенением трясти его.
Пока Пайк на своих больных ногах добрался до середины лестницы, мистер Бургесс уже входил в комнату.
— Бургесс, проводите, пожалуйста, этого джентльмена, окажите любезность.
Мистер Бургесс наклонил голову и отступил в сторону, давая дорогу гостю. Но Розир не торопился уйти.
— Ваше время прошло, Сопвит, — сверкая на Марка глазами, предрекал он. — Ваши дни и дни таких, как вы, сочтены. Перемены видны повсюду. Железо занимает все более прочные позиции. Пар вытесняет конную тягу. Вы скоро это поймете. А у вас лошади возят уголь по деревянным настилам. Боже! Сопвит, вы устарели, как прошлогодний снег. Вам место в прошлом веке.