Околдованные любовью
Шрифт:
Марк изогнулся, она направляла его руку, пока он не нащупал камень с выемкой.
— Давай, — скрипнул зубами он.
Тилли принялась как крот ползать взад и вперед, подтаскивая к нему разные обломки. Один раз девушка сбилась с пути и не могла найти хозяина, и ей пришлось крикнуть: «Где вы?»
— Я здесь, — Марк оказался совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Она облегченно вздохнула и, спотыкаясь, побрела к нему с двумя разломанными подпорками. Затем помогла ему опуститься
— Теперь лучше? — спросила Тилли и, не получив ответа, поняла, что угол сложенной опоры мал.
Она возобновила работу. Когда высота пирамиды достигла почти ее талии, Марк сказал: «Спасибо, теперь лучше.
— Боль… стала меньше?
— Да, теперь можно… Хуже правая сторона, а левую ногу я почти не чувствую.
— Ваша правая нога зажата немного, у щиколотки.
— Наверное, ее судорогой свело.
— Вполне возможно, сэр.
Она в изнеможении опустилась рядом со сложенной пирамидой.
— Где ты, Троттер? — вскоре спросил он.
— Я здесь, сэр.
— Ты не дашь мне руку, Троттер?
— Да, сэр. — Тилли ощупью стала искать его руку. Когда их пальцы переплелись, она почувствовала, что краснеет. Незадолго до этого девушка обнимала его, его лицо касалось ее шеи, его голова лежала у нее на груди, но все это было не то. Теперь же он попросил подержать ее руку.
— Руки могут так много, они хорошо успокаивают, как по-твоему, Троттер?
— Да, полезная штука, без них нам туго бы пришлось, сэр, — она улыбнулась в темноту.
— Верно, туго, — почувствовав ее улыбку, подтвердил он. — Сколько тебе лет, Троттер.
— Скоро восемнадцать, сэр.
— Я не знал, что ты в шахте. А если бы знал, постарался забрать тебя отсюда.
— Мне нужна была работа, сэр.
— Да, понимаю. Но это самая-самая низкая работа для женщины. Уверен, она не для тебя.
— Мне говорят, сэр, что я неплохо справляюсь.
— И давно ты здесь?
— Я пришла сюда через три дня после того, как ушла из вашего дома, сэр.
— Мне бы следовало позаботиться о тебе, — помолчав, пожалел Марк, — но ты помнишь ту суматоху в доме.
— Да, сэр, я все понимаю.
— А почему ты не пошла на ферму к своему другу Бентвуду? Он же твой друг, верно?
— Да, сэр.
— Ты жила в его доме после пожара.
— Недолго, сэр… я ушла в день похорон бабушки и поселилась в сарае. Там… вы меня нашли и так великодушно предложили место.
— Но… почему ты не осталась на ферме? Думаю, Саймон подыскал бы для тебя работу.
Она не ответила. Марк почувствовал, что девушке не хочется об этом говорить.
— Извини, я не хотел вмешиваться…
Внезапно мистер Сопвит так стиснул ей пальцы, что она едва сдержала крик. В темноте
— Ну вот, успокойтесь, тише, тише, — прижимая его к себе, приговаривала она.
— О боже! — он выпустил ее руку, и она потрогала его лицо: оно все было залито потом.
— Если бы я могла вам помочь, — в голосе девушки звучали слезы.
— Ты и так много делаешь для меня, Троттер, — ответил он после долгой паузы. — Ты здесь, со мной. Ну вот… отпустило. Я ничего опять не чувствую. Боль приходит приступами… Мне кажется, я не привык к боли. Если подумать, то я ни разу в жизни не болел. Зубы болели, случалось. Мне вырвали два зуба, помню, что я на стену лез… Что, что такое? Пожалуйста, не плачь, не надо плакать. Послушай, — он коснулся щеки Тилли. — Что я стану делать, если ты меня подведешь, Троттер? Я бы не сказал, что ты из тех, кто легко сдается и падает в обморок.
— Нет, сэр, в обморок я не упаду.
— Хорошо, я так и думал. Садись рядом. Ты знаешь… нам, наверное, лучше не разговаривать, говорят, так можно сэкономить кислород. Как тебе кажется?
— Вы правы, сэр, — согласилась девушка, потянув носом. — Пыль осела и дышать легче. Сэр, а сюда может как-нибудь проходить воздух?
— Нет, Троттер, не думаю, — прикинув в уме, ответил он. — По крайней мере, не с внутренней стороны. Если завал не очень мощный и не затронул основной штрек, тогда между камнями могут сохраняться пространства. Но шанс слишком мал, чтобы на это надеяться, — почти шепотом добавил хозяин.
Пальцы его разжались, и Тилли поняла, что Марк уснул. На этот раз она не стала его будить, потому что сильно устала. Она решила, что и ей не мешает подремать. Надо отдохнуть и как-то убить время, пока они не услышат снаружи стук спасателей, которые всегда стучат по камням. Тогда нужно постучать им в ответ.
Тилли не могла бы сказать, сколько раз за эти невыносимо долгие часы, а может быть, и дни он говорил ей, что хочет пить. В голове у нее крутились какие-то обрывки мыслей, ее страшно тянуло в сон.
Незадолго перед этим Марк сказал ей: «Постучи еще, Троттер, становится труднее дышать».
Тилли немного постучала, но сил в руках почти не осталось, они казались чужими, и очень хотелось спать. Но стоило ей уснуть, как ее будили его стоны. Он больше не кричал, а только стонал. Когда стоны долго не прекращались, девушка заставляла себя встать на колени и обнимать его, как ребенка.
Вот и теперь она прижимала его к себе, слыша судорожное дыхание. Она больше не спрашивала: «Больно, сэр?» и не говорила: «Они скоро придут, сэр».