Окончательная реальность

Зон Вильгельм

Я подчинился. Из цилиндра выскочил свиток, напоминающий тот, что лежал в Кунсткамере рядом с удивительным печатающим устройством. Теперь он не походил на туалетную бумагу. Он был весь испещрен буквами. Я пригляделся – немецкий текст. Умберто помог размотать. Вначале шел странный заголовок:

«http://de.w/JOSEF_STALIN».

– Что это значит? – спросил я.

– Читай, – сказал Умберто.

«JOSEF STALIN (RUSSISCH) Иосиф Виссарионович Сталин родился 18 DEZEMBER 1878 IN GORI…»

– Это что, биография

что ли?

– Читай! – рявкнул Умберто.

«…умер 5 MARZ 1953 in KUNZEWO (bei Moskau)…»

– Как это – 5 марта 1953-го?

– Да читай же ты, дурья твоя башка!

«Советский государственный, политический и военный деятель. Генеральный секретарь Центрального Комитета Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) с 1922 года, глава Советского правительства (председатель Совета народных комиссаров с 1941 года, Председатель Совета Министров СССР с 1946 года), Генералиссимус Советского Союза (1943)».

Я судорожно глотал слюну и читал бегущие по свитку строки. От подзаголовка к подзаголовку.

«http://de.w/JOSEF_STALIN#JUGEND

http://de.w/JOSEF_STALIN#REVOLUTION

http://de.w/JOSEF_STALIN#DER_HITLER-STALINPAKT»

И далее: «Великая Отечественная война», «После войны», «Создание атомной бомбы», «Сталин и метро», «Сталин и высшее образование в СССР», «Сталин и евреи»…

Я остановился. Текст подошел к концу, но свиток не был размотан даже на четверть. Что дальше, какой заголовок следующий?

– Давай, давай, мотай, – поторапливал Умберто.

Ну, естественно:

«http://de.w/ADOLF_HITLER (20.April 1889 in BRAUNAU am Inn, "Osterreich-Ungarn, …30.April 1945 in Berlin)».

«Детство»… «Юность»… «Участие в Первой мировой войне»… «Вегетарианство»… «Борьба с курением»… «Пивной путч»… «Власть!»… «Внутренняя политика»… «Территориальная экспансия»… «Вторая мировая война»… «Самоубийство»…

– Это что, фальсификация? – спросил я.

– Не думаю, – ответил Умберто.

За Гитлером шел Гиммлер, потом другие. Судьбы всех руководителей Рейха были выписаны смачно, с издевкой. Кто повешен, кто застрелился, кто в бегах или тюрьмах. Чем дальше, тем статьи становились короче. Шпееру посвящена пара абзацев, Шелленбергу еще меньше. Казалось, что анонимный автор не только меняет судьбы, но и пересматривает историческое значение своих персонажей.

– Жаль, нет про Муссолини. Интересно бы почитать, – язвительно сказал Умберто. – А вот здесь, похоже, и разорвалось сердце нашего рейхсфюрера…

Статья была совсем короткой.

«http://de.w/HERMANN_FEGELEIN (30 октября 1906, Ансбах – 29 апреля 1945, Берлин). Член НСДАП № 1200158 и СС № 66680, зять Евы Браун. Расстрелян в последние дни войны по приказу А. Гитлера».

Всё. Точка.

Мы смотрели друг на друга.

– И что же это значит? Как это понимать?

– Не знаю, – отвечал Умберто, – говорят, Зиверс

привез из Тибета в Вевельсбург чертежи и собрал машину, способную описывать «окончательную реальность». Якобы Гиммлер считал, что наш мир меняется под воздействием неких магических процедур и однажды придет к «окончательной реальности», в которой место найдется не всем. Он также считал, что эти процедуры связаны с Каббалой, и противостоять им могут лишь равновеликие по силе мистические практики Тибета. Особое внимание он уделял методам Йоги ясного света, и Пхо-ва-йоги переноса сознания.

Мне стало интересно.

– Пхо-ва позволяет адепту выводить свое сознание через макушку и свободно перемещать его в пространстве – времени, а также созерцать Мать-Ясный-Свет, то есть Божественное Сознание Вселенной.

– Ну и ну! Неужели Гиммлер созерцал?

– Да что ты! Они даже не смогли машину эту печатную запустить. Собрать собрали, а запустить не смогли. Она без медиума не работает, а медиума не нашли.

В мозгах что-то щелкнуло. Понемногу вещи становились на свои места. Похоже, медиума они все-таки нашли в лице уссурийского отшельника, партизана-схимника, секретаря Союза писателей СССР, орденоносца Александра Фадеева. Наверное, и перенос аппаратуры в Кунсткамеру каким-то образом связан с его личностью или, возможно, с условиями эксплуатации.

Мысли вихрем носились в распухшей голове, но главного я ухватить не мог. Было что-то, что меня беспокоило: какая-то заноза. Казалось, все это определенным образом связано с моей историей, но что именно заставляет так думать, я не понимал.

– Откуда у тебя столько фактов об оккультных упражнениях Гиммлера? – наконец спросил я Умберто.

– Дорогой мой, я третью неделю в этой дыре. Работаю с документами. Архив Фегеляйну достался серьезный.

– А что значит литера «W»?

– Вот этого не знаю. Может, символ Вевельсбурга.

– Тетрадей с русскими рукописями ты случайно в архиве не видел?

– Нет, Вильгельм. Архив большой, а я русскими тетрадями не интересовался.

– И что, каталог есть?

– Конечно.

– Ладно, завтра покопаюсь, может, найду что-нибудь.

Умберто тупо посмотрел на меня.

– Так это… Того… Поздновато будет, не найдешь ты ни хрена.

– Почему?

– Продают они архив. Сегодня утром увезли. На Сотбис.

– Фу ты, – я грубо выругался. Настроение резко ухудшилось. Что за невезуха! – А свиток откуда, почему не увезли?

Умберто слегка присел, как бы говоря: «Тише, тише», – оглянулся и сообщил:

– У юного Фегеляйна, внучонка, купил. Из-под полы, так сказать.

– Опять за старое?

Умберто развел руками.

– А когда аукцион-то?

– 2 февраля.

– Ну, понятно, само собой, когда же еще, – я горько усмехнулся и вышел из комнаты.