Оковы для ари
Шрифт:
Класс коварный. Подвид хитропопый.
Кстати, о попах. Моя — в этом уже можно было не сомневаться — могла не волноваться: приключений на её век хватит.
— Меньше всего мне хочется навредить вам и вашей семье, — с усилием выдавила из себя слова под заправкой из улыбки.
Явно прокисшей.
— Тогда, прошу, потерпите немного, — заметно смягчился взгляд Талврина, а заодно и голос, в котором снова обнаружились бархатистые нотки, вытеснившие те, что похрустывали стекольной крошкой. — Я, кажется, придумал, как вам помочь. Разберёмся с силой, а потом подумаем, как вернуть вас мужу, чтобы и я в тени остался,
Плохо. И уже не знаю, что хуже: перспектива возвратиться к злющему-презлющему драконосупругу или и дальше торчать у тагра на куличках в компании совершенно непонятного мага.
— А сейчас, если позволите, я бы вас осмотрел, — продолжил выжимать мёд из сот своего голоса Адельмар.
На осмотр я согласилась заранее и сейчас было бы странно от него отказываться. Так или иначе Талврин найдёт тысячу и один предлог затащить меня туда, куда сейчас тащит. А я не в том положении, чтобы открыто протестовать и проявлять характер.
Благо на магобследование много времени не потребовалось. Проходило оно в комнате, похожей на ту, в которой хозяйничал в Ледяном Логе Хордис. Разве что многочисленные склянки да разномастные артефакты не пылились где попало, а поблёскивали, хвастаясь своим опрятным видом, на тёмного дерева полках. Тоже без единого пятнышка и даже пылинки.
Минут десять, может, чуть дольше, Талврин кружил вокруг кресла, в котором мне было велено изображать окаменелость. Водил перед лицом какими-то стекляшками, трогал за запястья, снова нестерпимо чесавшиеся. В сердцевинах некоторых кристаллов то разгоралось изумрудное пламя, то гасло, стоило магу отвести от меня камень. И я смотрела в них, чувствуя себя мухой, увязающей в липкой паучьей ловушке.
— Идеально, — о чём-то крепко задумавшись, пробормотал испытатель.
А когда его спросила, что имеет в виду, Адельмар встрепенулся и объявил с энтузиазмом:
— Я смогу отделить магию Герхильдов от вашей души, Аня. Хоть такой ритуал, конечно, очень энергозатратный. Я бы даже сказал, опасный. Для мага, его проводящего. А я не тальден, как вы знаете.
— Попросим о помощи Скальде? — усмехнулась печально.
— Обойдёмся без вашего Скальде, — поморщился Талврин. Так, будто одно только имя Ледяного вызывало в нём рвотные позывы. Спохватившись, снова примерил на себя образ очаровашки и лапочки. — Это я к чему? Понадобится много сил. Как внутренней моей магии, так и той, что возьму из артефактов и стихий природы. Но не беспокойтесь, всё будет хорошо.
Его Башковитость мазнул взглядом по окнам, за которыми по-прежнему свирепствовала непогода.
— Сегодня не самый благоприятный день для подобного рода обрядов. Да и я ещё полностью не восстановился после перемещения в императорский замок. Придётся подождать, Аня.
Расценив ожидание, как отсрочку (отсрочку перед чем бы то ни было), я согласно кивнула и отправилась вместе с Талврином завтракать.
Ближе к вечеру Адельмар снова отбыл на фальвах. Я с тоской наблюдала за тем, как карета мага из большого чёрного шара превращается в бусину гагата, а после растворяется песчинкой в клубах тумана, и мечтала оказаться на месте Талврина. И меня не испугали бы даже тряска в воздушном экипаже, даже молнии и гром, от которого, казалось, сотрясаются стены замка, обдуваемого
Здесь, как и в Ледяном Логе, я тоже чувствовала себя невольницей. Изо всех сил старалась отделаться от этого прескверного ощущения — без толку. Ну какая я тут гостья?! Шага без Гритты ступить не смею, всё время нахожусь под её недремлющим оком. Ещё и эти чёртовы магические «оковы»… Царапнула ногтями по запястью и едва не зашипела от боли, с опозданием вспомнив, что зареклась расчёсывать кожу. Скоро на руках живого места не останется. А вот замагиченные железяки точно никуда не денутся.
Пробовала подморозить — куда там! Только добилась того, что вся продрогла насквозь, от своей же собственной магии. Ну то есть от магии Скальде. Собиралась с подоконника перебраться поближе к камину, чтобы погреть косточки и в который раз поразмышлять над своими ошибками, когда заметила показавшуюся из замка домоправительницу.
Кутаясь в плащ, служанка пересекла маленький дворик, окаймлённый несколькими чахлыми деревцами, толкнула ворота и растворилась в образовавшемся между створами проёме. А я, даже не дав себе времени на обдумывание следующей своей ошибки (а в последнее время что ни делаю — всё против меня) сорвалась с места и, выскочив из комнаты, понеслась по коридору, мысленно взывая к Ясноликой, чтобы уберегла от нежеланных встреч с немногочисленными обитателями Салейма.
Мне необходимо знать, кто эта пленница, за что её здесь держат, иначе от неизвестности скоро крыша поедет. Вон и так уже вовсю сыпется шифер. Я должна понять, что на самом деле представляет из себя мужчина, которому доверилась от полной безысходности. Просто потому, что больше довериться было некому.
По замку пронеслась торпедой, благо ни во что и ни в кого не врезалась. Сама не поняла, как оказалась у лестницы с полуразрушенными ступенями, по которым ползли полумрак, сырость… страх. Мой и той, что вынуждена была томиться в этой затхлой клетке.
Главное, чтобы Гритта не вернулась раньше времени и не отправилась проведывать гостью, как делала это сегодня уже не раз. Главное, чтобы никто другой из слуг не обнаружил моего отсутствия. Главное, понять, узнать, разобраться, что за чертовщина творится в этом замке!
Пока преодолевала ступень за ступенью, сердце то замирало, то снова пускалось вскачь. И зубы что-то там отплясывали, очень похожее на темпераментный ирландский танец. Чем дальше спускалась, тем отчётливее слышала всхлипы и шорох, а вскоре до меня донёсся и полный отчаянья, мольбы голос:
— Не надо… Пожалуйста… Хватит! — Пленница зарыдала.
Глаза ещё не успели привыкнуть к темноте, но мне уже было на то плевать. Последние ступени я перепрыгивала по несколько за раз, рискуя с них навернуться и сломать себе шею. Но и это сейчас не останавливало и не имело значения.
Только девушка, заживо погребённая во тьме этого страшного места.
— Я не обижу тебя, — пообещала, до рези в глазах вглядываясь в густой полумрак, пока не различила в одной из камер сжавшуюся в комок пленницу. — Я пришла помочь.
Как — ещё не знаю. Но эту бедняжку на произвол судьбы точно не оставлю. И чёрта с два, Талврин, я позволю тебе проводить надо мной обряды!
Незнакомка подползла к прутьям решётки, приподнялась на коленях, хоть каждое движение давалось ей с усилием, и сказала слабым голосом: