Оковы любви
Шрифт:
– Ты же не хочешь расстроить свою маму? Правда?!
Я грустно кивнула ему, и после этого мы пошли обратно к родителям.
В актовом зале играла неизвестная и позитивная музыка на иностранном языке. Если бы не разговор со Степаном, я бы шла и пританцовывала со счастливой и довольной улыбкой на лице. Но мне сейчас реально было не до веселья. Следуя за Степаном, я пробиралась сквозь толпу выпускников и с трудом добралась до родителей. Мама, увидав нас, подбежала к нам чуть ли не трусцой на каблуках.
– А вот и они! Вас не было больше пяти минут! Что вы там долго делали? –
– Мы просто прогулялись по коридору, туда и обратно, а ваша дочь рассказала мне, как вы познакомились и многое другое… – соврал Степан, моргая быстро-быстро, и обнял меня за плечи. – С ней не соскучишься, я даже удивлен, она очень общительна и умна для своего возраста!
– Вся в меня! – похвалила мама себя и с облегчением улыбнулась. – Всё хорошо значит!
Я заметила пристальный взгляд отца. Он долго и внимательно смотрел на меня, поэтому мне пришлось отвести взгляд в сторону.
– Итак, увы и ах, время не остановить. – сообщил Степан нам грустным и наигранным голосом. – Я вынужден покинуть вас в этот важный час! Я с вами прощаюсь, и… Камилла, совсем скоро мы вновь увидимся!
Он поцеловал меня в лоб и поклонился головой родителям. Как же я не замечала в нём полную подлизу! Он уходил, не оглядываясь назад, и я успела разглядеть, как он по пути к выходу махал рукой девушкам. Ещё и бабский угодник! После того как он ушел, мы направились к машине, чтобы раньше гостей приехать домой и накрыть стол к их приходу. У меня на душе опустело, желание поужинать с родными угасло.
Погода ухудшалась, небо тускнело, собирался дождь.
После трехчасовых приготовлений закусок и вторых блюд на кухне я сервировала стол. Закрытые рукава платья, купленное пятилетней давности, сжимали мои руки, молния сбоку трещала, как только я делала резкие движения. Я двигалась медленно и аккуратно. Мимо меня прошел отец, стараясь большими пальцами застегнуть рукава рубашки. Я в это время поправляла вилки и ложки. На самом деле, я делала вид, что занята, не выдавая печальный тусклый взгляд, и уставилась на приборы.
Я услышала за спиной радостный вздох отца, которому удалось застегнуть «проклятые» запонки.
– Придумать не могут замену этим проклятым запонкам для больших пальцев, производители должны понимать, что их делают не для маленьких женских пальчиков, а для мужчин! – возмутился папа.
Я кивала головой, соглашаясь с каждым его словом. Он, стоя у меня за спиной, закашлял неловко и, подвинув стул как можно ближе ко мне, присел на него. Я повернулась к нему и опустила взгляд на пол. Мне не особо хотелось с ним откровенничать о Степане, тем более расстраивать его!
– Единственной преградой осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сегодняшние сомнения, – произнес он, как всегда, перед началом разговора, слова великого человека.
– Франклин Рузвельт! – угадала я и посмотрела на вилку, которая отражала свет от люстры.
– Франклин Рузвельт, правильно! А хочешь узнать, за что я полюбил твою маму?
Я вздохнула и посмотрела сухо на него.
– Не за её скверный характер, не за постоянные придирки в мой адрес…
– А за что тогда? –
– Когда я с ней познакомился, она мне сразу не понравилась, такая высокомерная, наглая, постоянно крутилась возле меня, заставляла ходить на пары, приходила домой, но спустя некоторое время она понравилась мне… Ты догадываешься, о чем я?
– О том, что она… – подбирала я слова так, если вдруг он передаст мои слова маме или мама уже подслушивает меня за дверью из кухни. – Она умеет добиваться своего?!
– Это она умеет, но я не об этом! А о том что, она смогла выделиться среди других женщин. Как я это понял? Как сказал Фредерик Бегбедер: «Вы никогда не узнаете, что такое настоящая любовь, пока не захотите от неё избавиться!» Когда я с ней поругался и выгнал из дому, она обиделась и ушла. Я в тот момент был рад, что, наконец, она от меня отстанет, но, когда долго её не видел возле себя, когда мне жутко скучно было с другими девушками, тогда и понял, что её мне ужасно не хватала. Только не говори маме о других девицах, а то она жутко ревнивая! Вот моя доченька! Не всегда любовь кажется такой с первого взгляда. Я знаю, ты ещё мало знакома со Степаном, но, возможно, ты ему понравишься, когда начнете жить вместе, и он поймет, что ты особенная.
Сомнения мои по поводу Степана медленно растворялись. Может, я перегибаю палку, ведь моим родителям виднее! Я, молча, кивнула ему, и в это время вошла мама с запеченной курицей. Отец подбежал и отобрал у неё блюдо.
– Что же ты не попросила?
– Я, по-твоему, настолько слаба и стара, что не могу понести своё фирменное блюдо? – возразила мама.
На самом деле, это я готовила курицу, которую научила меня готовить бабушка, а мама только закинула в духовку.
– Нет, ты самая лучшая, сильна и юна как всегда! – сказал он и поцеловал её в лоб.
– Так уж и юна! – смутилась она и, когда раздался звонок в дверь, зрачки её глаз расширились настолько, что потемнели целиком. – Гости прибыли! Так рано? Через два часа должны были прибыть! Ты со своими словечками отвлек меня, иди лучше встречай, а не шуры-муры крутить тут!
– Как же я тебя обожаю! – сказал он и не удержался, поцеловав её в щечку, отчего мама смутилась.
Я бы хотела быть так же со Степаном, как мои родители. Они такие счастливые, хоть и разные люди. Иногда я сравнивала себя со Степаном, что у нас есть общее: это и профессия, один и тот же университет, факультет и общие интересы наших родителей. Но нормы поведения и общения у нас разные. Это значит, мы созданы друг для друга. Как мои родители.
Мама сняла фартук и бросила его папе, тот бросил на меня, и я, как пуля, побежала вешать его на кухню. Дверь отворили, я едва успела подбежать к приходу гостей и увидела за порогом двух интересных персон. Дядя, высокий и худой мужчина, со шляпой на голове и в темном облинявшем пальто и серым шарфом вокруг шеи, а рядом с ним тетя – полненькая женщина в коричневой до пола шубке, с большой обвисшей грудью, а на голове тоже фетровая шляпа, украшенная брошью из черного пера. Они вошли в квартиру, и мама прямо с порога крепко обняла тетю, еле обхватив её руками.