Оковы любви
Шрифт:
– Здравствуй, дорогая! Узнаю знакомые ароматы! – поздоровалась мама и, почуяв её аромат духов, сморщила нос.
– Здравствуй, дорогая моя! Наконец-то мы выбрались из всех забот и добрались до вас. Рассказывайте, как вас здесь в столице живется, а? – спросила громко она и довольно улыбнулась, снимая со вздохом туфли.
– Все наши дела и как мы здесь уживаемся, мы обсудим непременно за столом, который давно как ожидает вашего прихода.
– Я как раз очень проголодалась, в самолете такую гадость дают, мясо у них на вкус, как
– В самолете все готовят на быструю руку, а тут у меня всё домашнее, я два дня у плиты стояла! – приукрасила мама.
– Так уж два дня!? – захихикала тетя и, увидев меня, удивилась. – А это Камилла? Как она подросла-то, невеста наша!
Тетя обняла меня большими руками и прижала к себе так крепко, что я не могла вымолвить слово и с ней толком поздороваться. Вдобавок ещё, её духи въелись мне в нос, отчего меня чуть не вырвало. От неё исходил очень приторный аромат клубники и ванили, смешанный с коровьим запахом. Теперь понимаю маму! Затем она отпустила меня, и я еле стояла на ногах.
– Такая хиленькая, худенькая! – смутило тетю моё телосложение. – У нас бы в краю сочли бы её тяжело больной.
– Нет, просто она соблюдает режим питания! Ежедневно!
– Что-то совсем исхудала на этих режимах! – Она зашла в ванную, следом зашел её муж, и громко добавила: – Вот моя дочка ест всё, ни от чего не отказывается!
– Дояркой быть её дочери, как её мама, с таким питанием! – прошептала мама тихо под нос, раскладывая горячий салат по тарелкам, которые я невольно подавала их ей.
– А какая она сейчас здоровая у нас, ух! – продолжала хвастаться тетя и через секунду, увидав на столе еду, тут же позабыла о ней. – Как всё красиво и аппетитно! Зина, ты точно знаешь, как нужно встречать гостей!
Я присоединилась к гостям, выпила апельсиновый сок и вилкой поковыряла овощи в тарелке. Тетя жадно ела курицу, отвечая с набитым ртом на мамины вопросы и запивая вином каждый кусок, что отец еле успевал подливать ей. И вот, наевшись, она заметила, что на моей тарелке до сих пор не убыло, и подложила кусок курочки поверх моего.
– Муж бросит тебя такую худущую! – шепотом сказала тетя и дыхнула винным запахом на меня. – Ты ешь, Камилла, вот, честно, умоляю, на тебя так страшно смотреть! Посмотри на меня, здоровая, крепкая, и ты такой будешь!
– Жениху её нравится, как она выглядит! Пускай бережет свою фигуру! – возразила мама и подняла бокал вина. – Я предлагаю выпить за её успешное окончание университета и потрясающую защиту диплома, она теперь квалифицированный юрист!
– За Камиллу! – громко подхватила тетя и чокнулась с мамой так сильно, что послышался звон, и над столом брызнулись капли вина.
Все выпили за меня, после чего дядя пригласил папу выйти в коридор, чтобы поболтать подальше от жен. Тетя подсела к маме и пробормотала уже заплетающимся языком:
– Доска васа… так похоза на тебя, твоя копиа! Красавица,
Ох, опять эти женские взрослые разговоры на запрещенные темы!
– Убери пустые тарелки! – приказала мама, и я с удовольствием забрала опустевшие тарелки с косточками и понесла на кухню.
Я поставила аккуратно в раковину тарелки и включила кран. О чем же они будут говорить? По-любому речь пойдет обо мне и о браке со Степаном. Интересно, а они будут обсуждать о брачной ночи и как у меня с ним произойдет? И почему они обращаются со мной как с ребенком, и, в конце концов, если это касается меня, я обязано узнать. Женское любопытство взяло вверх. Подошла на цыпочках к двери и прислушалась.
– Хороша моя дочка, соглашусь! Училась с большим упорством, старалась… – начала расхваливать меня мама и сменила тон голоса на грубый. – Но такая несамостоятельная, без меня она бы вообще ничего не добилась.
– Да, да! – поддержала тетя, еле проговаривая слова. – Ты вофе молодес, сильная зензина!
– Вот женятся они, мне опять придется её учить семейной жизни, ведь она ничего не может без меня! Зато она у нас очень послушная! Всё, что скажу, она все сделает!
– Так ты её на своих же пальцах …как бы крутишь, как это там… как маниа… мериане…
– Как марионетку? – И она зашепталась. – Так и есть! Слепила как надо и сейчас могу управлять её жизнью. Можно, так сказать, держу свою дочь, во! В своих руках!
– Угу! – пробормотала тетя и икнула. – Хоросая ты баба! А ты помнишь нашу песню? «Миленький ты мой, возьми меня с собой…»
Затем они запели песню громко и протяжно.
«Вот что ты думаешь обо мне, мама! Значит, говоришь, как марионетку!» – взбесилась я и вдруг услышала всплеск воды.
Вода в раковине наполнилась и выливалась тонкой струей на пол. Выключив кран, я взяла швабру с ведром и бросилась вытирать пол, пока мама не увидела. Но было поздно!
– Это что такое? – спросила меня мама, зайдя на кухню, и продолжила возникать: – Нельзя тебя уже одну оставить! Как вытрешь пол, выжми, как следует, насухо тряпку, затем вымой всю посуду и вынеси мусор.
– Да, мама! – ответила я ей сквозь зубы и выжала последний раз тряпку так сильно, что та затрещала.
Мама достала с верхней полки бутылку водки и понесла к тёте со словами:
– Продолжаем гулять?
Посуды стало больше возле раковины. Я потянулась к тарелке, как вдруг застыла на месте. «Что это получается? Я не могу делать что-то без позволения мамы? Мне не десять лет, как они думают. Пора развязать веревки и сделать по-своему!» – сказала я уверено себе и убрала тарелку к остальным. Забрала из-под раковины пакет с мусором и направилась в коридор. Ещё и с каждым движением платье давило мне грудь сильнее, буквально душило и мешало дышать.