Оковы прошлого. Книга 2
Шрифт:
На долю секунды черты лица Эйвери искажает тревога. Но она быстро скрывает панику, расправляя плечи и поднимая голову.
– Я не боюсь их.
Сэди никогда не отличалась милосердием, черт, иногда я удивляюсь, способна ли она вообще на сострадание, но в этот раз я на ее стороне. Ее прямота необходима, чтобы заставить Эйвери осознать степень опасности, в которой она находится.
Я обращаюсь к Сэди: - Ты еще в деле?
– Теперь я занимаюсь просроченными штрафами за парковку, - отвечает она.
– Значит, я не на скамейке запасных, если ты
Возможно, она права, но разгребать штрафы за парковку - что может быть хуже для полицейского?
– Мы все еще работаем над этим делом, – я перевожу взгляд с Сэди на Эйвери. – Я, конечно, действую не официально, но никто больше не знает о твоих связях с этим, Эйвери. Это наше дело, и мы будем работать над ним.
Сэди поднимает брови.
– Детектив Куинн выходит за рамки закона?
Я бросаю тяжелый взгляд в ее сторону.
– Не надо так волноваться. Я не собираюсь заниматься самосудом, - прищуриваюсь.
– Я просто не прочь немного понаблюдать со стороны. Я все еще хочу знать все новости о Мэддоксе и его юридической фирме. Все, что вы обнаружите по «Ларк» и «Ганнет», должно быть у меня, - я тяжело вздыхаю.
– Держите меня в курсе, пока я не вернусь к делу.
Эйвери ловит взгляд Сэди, и между ними происходит какое-то безмолвное общение.
– Хорошо, - говорит Сэди, меняя позу.
– Миссия «Куинн под прикрытием» начинается. Я буду держать тебя в курсе.
Она выходит из моего офиса, и я остаюсь со странным чувством настороженности, которое я не могу объяснить.
– Думаешь, с чего начать?
Я смотрю на Эйвери, и эта тяжесть в груди почти расплющивает меня изнутри.
– Да. Именно так.
Она робко подходит ко мне и опускает свою ладонь на мою руку. Я смотрю вниз, на наши переплетенные пальцы.
– Пошли, - говорит она, подталкивая меня к двери.
– Если мы собираемся играть не по правилам, самое время начать.
Глава 3
На грани
Эйвери
Топот наших шагов отдается эхом, словно секундная стрелка тикающих часов. Ритмичный стук по линолеуму убаюкивает меня. Я иду по коридору с белыми стенами, будто меня зомбировали, и это самый страшный страх судмедэксперта.
Я думаю, это ирония судьбы. Я лишь пустая оболочка женщины, труп, направляющийся в морг. Если бы не Куинн, рискующий своей карьерой ради моей безопасности, я бы, скорее всего, сейчас лежала на столе в своей собственной лаборатории.
Я не знаю, что бы произошло, если бы Сэди и Куинн не остановили фургон. Но я уверенна, что рано или поздно эти люди убили бы меня. Они точно не позволили бы мне уйти и унести с собой все их секреты.
Секреты.
Один из них принадлежит мне. А так как мне все-таки удалось сбежать, интересно, сколько времени у меня осталось до того, как Мистер-в-галстуке - человек, который мне угрожал, и причина, по которой я никогда не забуду холодное
Но после событий последних сорока восьми часов апатия стала моим непосредственным врагом – угрозой, которая давила на меня с каждым изнуряющим шагом.
Я могла бы усерднее сопротивляться Куинну, противостоять его напору и отказаться покидать лабораторию, место, в котором я могу контролировать обнаруженные улики. Я могла бы это сделать, и я смогла бы его убедить в своей правоте, но мысль о том, чтобы, наконец, отдохнуть, была более привлекательной.
Мне хочется рассмеяться собственным рассуждениям. Рисковать жизнью, свободой и репутацией... лишь ради одного дополнительного часа сна. Но к черту сон. Сон - тоже мой враг.
На каждую потерянную секунду потребуются часы по восстановлению этого дела.
Я заставляю свои ноги двигаться вперед, ведя Куинна к криминалистической лаборатории. Я чувствую давление от его осязаемого присутствия за моей спиной. Поэтому, когда он хватает меня за запястье и тянет в укромный уголок коридора, я ощущаю лишь легкую тревогу.
– Что ты делаешь?
– я смотрю ему в лицо, когда он возвышается надо мной.
– Мы должны быть на одной волне.
Он стоит слишком близко, заставляя мое сердце беспорядочно биться в груди.
Я с трудом сглатываю.
– Мы и так заодно, Куинн. Я поняла тебя.
Он скользит ладонью по моей руке, обхватывая предплечье, и уже в этом действии ясно читается его беспокойство.
– Введи свою команду в курс дела, но не давай им больше информации, чем нужно.
Мои плечи поникли. Я не уверена, на что должна ответить в первую очередь. На его очевидное беспокойство или властный темперамент. По мере того, как нарастает мое возмущение, во мне снова пробуждается злость из-за ситуации вокруг меня, и я выбираю занять оборонительную позицию.
– Они - не идиоты, - огрызаюсь я.
– У них есть доступ ко всем уликам, и они должны знать, что с ними делать.
Он глубоко вздыхает и убирает руку.
– Я имел в виду твои личные обстоятельства. Единственная зацепка, которой мы располагаем в данный момент, - это твои связи в даркнете. Если кто-то из твоей лаборатории выяснит это...
– он поджимает губы.
– Я не хочу, чтобы какая-либо информация просочилась в прессу. Нежелательно, чтобы те люди, с которыми ты имеешь дело, испугались и исчезли.
– Почему ты думаешь, что эта утечка информации произошла именно из моего отдела?
Он приподнимает брови.
– В твоем департаменте произошло уже два инцидента. Саймон был чертовым серийным убийцей, и...
– А те люди, что ворвались вчера в мою лабораторию, не имеют никакого отношения к моим сотрудникам, - я стискиваю челюсть. Хотя мне и нечего сказать в качестве оправдания Саймона. Я до сих пор не знаю, как Прайс Вэллс вышел на него; был ли Саймон частью плана Вэллса с самого начала, а затем он внедрился в мою лабораторию, или Вэллс был им выбран уже после этого.