Окраина
Шрифт:
Именно этого он и добивался. Изменить. И Грегори улыбнулся ей в ответ:
– Спасибо.
– Нет, я серьезно. Раньше в этом городе совсем нечего было делать, кроме как смотреть по вечерам прокатные видео или телевизор. А теперь у нас наконец-то появилось настоящее развлечение.
– Рад, что вам нравится, – кивнул Грегори.
– С вас четыре доллара двенадцать центов.
Выходя из магазина, он повернулся и еще раз посмотрел на нее. Кэт поймала его взгляд и улыбнулась в ответ, и он, сильно покраснев, быстрыми шагами вышел из здания. Интересно, сколько ей лет? Как
Припарковался он немного дальше по улице и, когда возвращался к машине, заметил, что один из магазинов у него на пути был оружейным.
Грегори остановился перед витриной. На ней лежали всевозможные пистолеты, винтовки и даже штука, похожая на арбалет, – и все это находилось за зарешеченным стеклом. Неплохо бы зайти, подумал Грегори, и поинтересоваться ценами.
МОЛОКАНСКИЕ УБИЙЦЫ.
Когда он вошел в магазин, его сердце учащенно забилось. Грегори почувствовал себя ребенком, совершающим проступок, который его родители не одобрят, и при этом чувствует от этого приятное возбуждение. Поэтому, когда из задней, темной, комнаты навстречу ему вышел жирный мужчина в военном камуфляже, Грегори улыбнулся ему навстречу.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – подозрительно посмотрел на него мужчина.
Грегори хотелось бы задержаться, у него была масса вопросов, но молоко нагревалось, и ему надо было ехать.
– А дробовики у вас есть? – спросил он.
– Мы продаем оружие, – продавец сделал широкий жест рукой. – И у нас есть все.
– А как вы работаете?
– Как там написано – с восьми до шести. – Продавец указал на табличку, стоявшую в окне. – Кроме воскресений.
– Спасибо, – улыбнувшись, кивнул ему Грегори и вышел из магазина, заметив, что подозрительное выражение так и не исчезло с лица продавца.
Он что, знает, кто я такой? А может быть, замешан во всем этом вандализме или что-то об этом знает? «Это был именно тот тип туповатых горожан, которые обычно и занимаются подобными вещами. Грегори уже не чувствовал, что совершает какой-то неприглядный поступок. Вместо этого у него было ощущение, что он, сам того не желая, пересек невидимую границу и теперь пытается перейти в мир, в котором он абсолютный чужак и в котором люди, населяющие этот мир, ненавидят его, Грегори, и жаждут его крови.
Не оглядываясь, он прошел прямо к фургону, поставил пакет с продуктами на пассажирское место рядом с собой и развернулся в противоположную сторону прямо посередине улицы.
Поехали…
Грегори знал, что холодное молоко надо срочно поставить в холодильник, но вместо того чтобы поехать прямо домой, направился в сторону молоканского кладбища. Он совсем не собирался попасть туда, более того, в течение какого-то времени даже не соображал, что едет именно в ту сторону, и понял это, только оказавшись на узкой дороге, ведущей к гребню горы.
Припарковавшись возле ворот, Грегори вылез из машины и даже не стал ее запирать. Хотя отсюда ему не была видна разверстая пасть шахты, находившаяся за горой, но зато
Грегори медленно прошел через ворота кладбища.
МОЛОКАНСКИЕ УБИЙЦЫ.
Неужели люди действительно верят, что он и его семья виноваты в том, что происходит в Макгуэйне? Это выглядело невероятным, но он вспомнил фильмы и книги, в которых невинных новичков суеверные жители обвиняли во всем плохом, что происходило в их городе. На них нападали, избивали и линчевали, а дома сжигали до основания.
Ничего подобного здесь не случится.
Он об этом позаботится.
Грегори шел по каменистой почве между старыми памятниками на могилах, пока не оказался перед могилой отца. Посмотрел на выветрившийся камень памятника и слега покосившуюся могилу. Он не понимал, для чего пришел сюда. Грегори не принадлежал к тем людям, которые приходили к могилам в надежде поговорить с ушедшими. Он стоял и смотрел молча, думая не о смерти отца, а о его жизни, не о том, куда он мог уйти и что могло с ним там произойти, а о том, что происходило с ним, пока он был жив.
Он думал о батраках перед баром.
Молокосос.
Грегори вдруг понял, что жалеет отца, и это чувство было гораздо печальнее, чем чувство гнева. Он неожиданно ощутил себя подавленным, и ему захотелось поверить, что, если он сейчас заговорит с отцом, тот его услышит; но проблема была в том, что он считал, что подобные односторонние беседы нужны скорее живым, чем мертвым. От них живые чувствовали себя лучше. Мертвые мертвы, и, будь они в нирване, или в раю, или в могиле, превратившись в ничто, их уже не было на этом свете, они ничего не могли понять из того, что им говорили, да это было им не нужно.
Грегори посмотрел на памятник и вытер слезу в углу глаза. Надпись была такой старой, что если бы он не знал, что там написано, то никогда бы не смог этого прочитать.
Глубоко вздохнув, он прошел вдоль могил посвежее и остановился перед могилой Якова Петровина. Какое-то время смотрел на нее, а потом огляделся вокруг. Молоко грелось, и ему надо было домой, но он просканировал гребень горы, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Затем, поняв, что остался совершенно один, и поколебавшись всего мгновение, расстегнул ремень и ширинку своих «ливайсов», вытащил член и помочился на могилу священника.
Глава 14
I
Адам лежал на кровати и читал «Человека-паука», а в ушах у него звучала музыка. Сегодня к ним пришли друзья родителей – Пол и Деанна Мэтьюз, так что после обеда их с Тео отправили в свои комнаты, с тем чтобы они не мешали разговорам взрослых. Саша, как всегда, была где-то у друзей…
По мне, так чем длиннее, тем лучше.
Она, наверное, не вернется до… Бог знает когда.
Тео попыталась привязаться к нему, но Адам выгнал ее из комнаты и закрыл за нею дверь. А после этого надел наушники, чтобы не слышать ее нытья.