Окрестности сорока
Шрифт:
Итак, одним воскресным сентябрьским погожим утром, захватив с собой каталог выставки и план Монпелье, я отправился смотреть Мас Мерик. Вся дорога пешком - от дверей моего дома до ворот усадьбы - заняла минут двадцать. Имение было открыто. Прежде, чем зайти вовнутрь, я прочитал деревянную табличку, прибитую к воротам, где сообщалось, что б'oльшая часть усадьбы Мас Мерик: дом, хозяйственные постройки и двенадцать гектаров земли, - была подарена семьёй Базилей городу Монпелье в январе 1992 года. Себе Базили оставили только участок в два гектара. Теперь мне стало ясно, почему Мас Мерик не упоминается в путеводителях по городу, - ведь это место только совсем недавно перестало
Огромный каменный дом я узнал сразу, но для уверенности сравнил его с фотографией в каталоге. Здание выглядело заброшено: стены покрыты чёрной пылью, окна и двери заколочены грубыми досками. В зале, на нижнем этаже, организовали небольшую выставку: репродукции картин Базиля с пояснениями. Прочитав одно из них, я расшифровал для себя загадочное имя "Мас Мерик". "Мас" (это я знал и раньше) по-французски означает нечто среднее между сельским домом и з'aмком, то есть, - очень большой сельский дом. "Мерик" - это искажённое имя первого владельца усадьбы, жившего в начале семнадцатого века.
Среди настенных плакатов с комментариями я увидел, конечно, и изречения вездесущего мера Монпелье месье Жоржа Фреша. Фреш - уроженец департамента Тарн, - глубокой сельскохозяйственной провинции Франции, - является, несомненно, гордостью своих соотечественников, - ведь Монпелье - столица всего региона Лангедок-Руссильон! Думаю, что в ближайшее время месьё Фреш и городские власти организуют в Мас Мерик музей художника.
С огромной, залитой южным солнцем, веранды дома, если посмотреть вниз, видна узенькая грязная речка, Лес. А на другом её берегу - деревня Кастельн'o. Этот пейзаж изображён на знаменитой картине Базиля "Вид деревни": портрет девушки, сидящей на веранде дома Мас Мерик, а на заднем плане - те же река и деревня с церковной колокольней. Более чем за сто лет почти ничего не изменилось, только река раньше была шире и чище.
Разглядывая картины Базиля, можно увидеть много характерных южных пейзажей окрестностей Монпелье, часто писавшихся прямо с веранды дома в Мас Мерик или на зелёных, поросших густым кустарником, берегах Леса. Художник любил эти места, и в последние свои годы, когда жил в Париже, каждое лето проводил в родительском имении в Монпелье. Это не удивительно, - ведь он там и родился, - правда, не в Мас Мерик, а в центре города, в старом доме на улице Гранд Рю. Этот дом, сохранившийся до сих пор, также принадлежал родителям художника.
Отец Фредерика Базиля был известным, уважаемым и богатым человеком - председателем промышленного общества Монпелье. Вообще, многие Базили нажили значительные состояния. Но, думаю, не будь художника Базиля, о существовании других представителей этого семейства сейчас уже мало бы кто знал. Действительно, за свою короткую жизнь Фредерик сделал невероятно много. Его не случайно относят к самым значительным предшественникам импрессионизма.
Известие о начале франко-прусской войны настигло Базиля летом 1870 года в Мас Мерик, а осенью он отправился добровольцем на войну. В ноябре семья Базилей получила письмо с фронта, в котором говорилось, что после одного из сражений на севере страны Фредерик пропал без вести... Отец художника тут же поехал на поиски сына.
Через две недели Базиль старший нашёл труп Фредерика. Он лежал на покинутом поле брани среди множества других, ещё не убранных тел. Художник получил две пули в живот. Ему было всего двадцать восемь лет.
Фредерика Базиля похоронили на протестантском кладбище в Монпелье, а на месте, где нашли его тело, сейчас поставлен скромный обелиск.
Я побродил немного в парке имения, залитом солнцем, где
По крутому откосу я спустился к берегу Леса и перешёл речку по узенькому деревянному мостику. На другом берегу, перед деревней Кастельно, раскинулся ещё один парк, в котором играла детвора. Там же - больница с чудным названием: "Клиника парка".
Возвращаясь домой и снова проходя мимо кладбища, я решил получше разглядеть надгробную скульптуру, которая раньше немного напугала меня. Это была раскрашенная деревянная статуя какого-то бородатого святого. Фигура оказалась раза в два ниже человеческого роста, однако, в сумерках и издали она походила на живого взрослого человека.
Большинство вещей имеет простое объяснение.
Монпелье (Франция), 1993 г.
IV. СОБАКА
Уже достаточно долго - больше полугода - я работал в университете города Монпелье на юге Франции. Было лето, и жара стояла невыносимая. Я взял небольшой отпуск, и все дни проводил на море, - на нудистком пляже, - со своей французской подругой Элен.
Изумрудное прохладно-тёплое море приятно ласкало тело, - и не хотелось выходить из воды на раскалённый белый песок пляжа. И, всё же, приходилось иногда вылезать... Вода быстро высыхала на теле, и кожу стягивала жёстковатая плёнка соли. Я не был приучен к палящему южному солнцу, поэтому густо намазывался специальным кремом, чтобы не обгореть, и прятал голову под воткнутый в песок складной матерчатый зонтик. Южанка Элен, же, чувствовала себя прекрасно без каких-либо предосторожностей.
Вечерами, когда жара спадала, я занимался преимущественно спортом: бегал в маленьком, оборудованном для детей парке, который располагался совсем недалеко от моего дома. Чтобы пробежать там приличную дистанцию, - скажем, километров пять, - мне приходилось делать множество кругов по его песчаным дорожкам.
Однажды вечером, как обычно, я бегал трусцой... Моросил летний тёплый и мелкий дождик, и, наверное, из-за этого в парке не было ни одной живой души, - только одна пожилая женщина выгуливал двух миниатюрных болонок. Пробегая по липкой, размытой водой алее мимо слегка приоткрытых массивных, металлических ворот парка, я увидел, как, вовнутрь, с улицы, чёрной тенью проскользнула крупная немецкая овчарка. Она была без хозяина, хотя у неё на шее поблёскивало металлическое колье. Несмотря на то, что я побаивался больших собак, подозревая их в намерении ухватить меня во время бега за штаны, - я, всё же, решил продолжать свою разминку, не обращая больш'oго внимания на овчарку, - тем более что, как мне подумалось, её хозяин должен был находиться где-нибудь неподалёку. Когда я поравнялся с дамой с болонками, она прокричала, обращаясь ко мне: "Месье, это, случайно, не ваша овчарка? Она не тронет моих собачек?"