Окрошка. Отрывочное жизнеописание одного кота
Шрифт:
– Кроша! Не смешно, блин! А ну, выходи!
Но кот не выходил.
На холодильнике и за диваном кота тоже не было. Гера уставился на окно. Оно было откинуто на проветривание. Гера сто раз просил жену закрывать его, когда их нет дома: боялся, что Крош полезет за какой-нибудь пичугой или бабочкой, поскользнётся, застрянет башкой в щели и сломает себе шею. То, что кот может убежать, Гере в
Гера закрыл окно, перекрутил ручку и распахнул створку. Перегнувшись через подоконник, он всмотрелся в кусты сирени и несколько раз позвал кота. Ничего. Гера поморщился, но других вариантов не осталось.
– Кис-кис-кис. Кроша. Кс-кс-кс.
Он ненавидел кискать кота. Крошан был умный, и ему вполне хватало мозгов, чтобы к нему обращались по имени, а не устраивали «гули-гули». Кота не было видно.
Гера закрыл окно, выскочил в прихожую, обулся и пулей вылетел из квартиры. Он несколько раз обошел дом, выкрикивая имя кота, киская, обшарил все кусты. Даже сунулся лицом в душную пыльную дыру вентиляции подвала. Он познакомился, наверное, со всеми местными мяукалами. Только на его зазывания, как демоны на заклинание, из подвала вылезло с десяток жалких писклявых бродяжек. Но Крошана среди них не было.
Гера вернулся домой, неторопливо разулся, слишком тщательно вымыл руки и лицо, и прошёл на кухню. В углу у раковины стояли миски – с едой и водой. Гера сел поглубже в диван, спрятав их от взгляда за столешницей.
Дома было душно. Гера распахнул окно, впуская в квартиру последнее свежее тепло летнего вечера. Теперь бояться было нечего – кот сбежал. Да и кто бы не сбежал? Три недели Гера раз в пару дней зажимал кота между ног, и, держа за шкирку, вычищал ему уши от струпьев и гноя, лил туда капли. Каждый раз кот орал. Поначалу Гера думал, от страха. Но чем дальше, тем больше он уверялся, что коту было больно. Словно он лил спирт на открытые язвы. Иногда Крошан умудрялся вывернуться, и Гера удерживал его только за холку. Пытаясь
Проголодается, замёрзнет и вернётся.
Солнце спряталось. Из окна лился холодный голубой свет сумерек.
Хлопнула входная дверь.
– И чего это муж не встречает любимую жену?
Гера не ответил и остался сидеть на кухне. Жена затопала босыми пятками по полу прямиком на кухню. Гера был польщён. Обычно, войдя домой, первым делом жена переодевалась в домашнее и его заставляла, а уж потом – всё остальное. Видимо, почуяла, что что-то не так.
– Ты чего в темноте? Что случилось? – она и впрямь была взволнована. Да и плевать. В конце концов, это она не закрыла окно.
Гера пожал плечами. Холодно и зло посмотрел на жену.
– Крошан убежал.
Жена подсела в Гере, приобняла и вздохнула.
– Ты уверен? Везде посмотрел?
– Уверен, – огрызнулся Гера. – Даже в техшкафу в туалете смотрел.
– Не переживай. Вернётся.
Гера скинул её руку и отодвинулся.
– Что значит «не переживай»?
– Не шуми на меня.
– А на кого? На кого мне шуметь?
– Ну, а я-то при чём?!
– Окно кто не закрыл?
Жена растерялась. В глазах встали слёзы. Гера смотрел всё так же прямо и жёстко.
– Охеренно! Просто охеренно.
Жена встала и вышла из кухни. Скрипнула дверца шкафа, загремели ящики. Она психовала. У Геры стало теплее на сердце. Жена не любила кота. Ну, а за что его любить? Как все гоняется за хвостом, как все играется с отражением, как и все коты – он кот. Так что пусть истерит. Сама виновата. Сто раз просили закрывать окна. Щас бы вообще уехать и оставить её одну. Жаль, ехать было некуда.
– Ты вот этого кота потерял? – крикнула жена.
До Геры не сразу дошёл смысл сказанного. Переварив, он сорвался и в три прыжка оказался в комнате.
Конец ознакомительного фрагмента.