Окровавленные руки
Шрифт:
Я была счастлива избежать несчастья, которое случилось там, спасибо.
Итак, когда Лино, наконец, вышел из офиса после долгой двухчасовой встречи, я едва взглянула на него, когда он прошел на кухню.
— Он хочет тебя, — сказал он, и я предположил, что он разговаривает с Доном. Маттео не вызывал меня в свой офис регулярно, в отличие от другого человека, который, казалось, занимался многими вопросами для Маттео.
— Айвори, милая. Поговори со мной. — В голосе Лино звучала улыбка, и я в шоке посмотрела ему в глаза. Я медленно закрыла свой ноутбук, улыбаясь Дону.
—
Он взглянул на него и покачал головой.
— Не беспокойся, мисс Торрес.
Я провела руками по ткани своего легкого шалфейного платья, встала и направилась по коридору.
Когда я шла по коридору, по моей спине ползло предчувствие, я глубоко вздохнула и попыталась убедить себя, что это только из-за того, что случилось, когда Маттео в последний раз звал меня к себе в кабинет. Я не была ребенком. Не собирался получать выговор от директора. Это был мужчина, с которым я спала каждую ночь. Да, он был человеком, который, по общему признанию, делал вещи, которые я не одобрял, не заботясь о моих мыслях, но он не причинил бы мне вреда.
Не так скоро после предательства, когда меня выгнали из собственного дома и заточили в его поместье.
Постучав в дверь, я подождала, пока знакомый голос позовет меня, прежде чем открыть ее. Маттео был не один, рядом со столом стоял мужчина средних лет. Я вошла, улыбаясь ему, когда он кивнул.
— Айвори, — сказал Маттео, вставая и обнимая меня за талию. Он целомудренно поцеловал меня в щеку, обращая внимание на странного мужчину. — Это мой личный врач, доктор Маркези.
— Ты болеешь? — спросила я его, и он усмехнулся надо мной. Его глаза не встретились с моими, и это предчувствие снова проскользнуло сквозь меня.
— В чем дело? — Мои глаза повернулись в угол, когда взгляды врачей метнулись туда. В углу стоял массажный стол, и я нахмурилась. Я не понимала, почему врач делает мне массаж.
— Он здесь ради тебя, — сказал Маттео.
— Но я не больна, — прошептала я.
— Он поможет мне защитить тебя. На всякий случай. Голос Маттео понизился до шепота, и мой взгляд метнулся к медицинской сумке, стоящей на журнальном столике, где Маттео хотел, чтобы я работала.
— Я не понимаю.
Доктор вытащил что-то из своей сумки. Он держал его между двумя пальцами в перчатках, такой маленький, что я едва могла разглядеть его через всю комнату.
— Это микрочип. Немного болезненности в течение дня или около того после введения, как при прививке от гриппа, после чего вы ничего не почувствуете.
Меня охватил ужас, и я отступила на шаг, но Маттео сжал меня за талию и прижал к себе.
— Нет. Ни за что.
— Ангел, — прошептал Маттео, и я широко распахнула на него глаза.
— Ты не можешь быть серьезным! Я не позволю тебе засунуть в меня эту штуку! Борясь с его хваткой, я толкнула его, чтобы он отпустил меня.
— Тебе нужно молчать. Мы не хотим навредить тебе больше, чем необходимо, — предупредил Маттео. Мой взгляд вернулся к доктору, наблюдающему, как он загружает чип в шприц с толстой иглой.
— Нет! Тео, пожалуйста! — взмолилась
Я чувствовала себя в ловушке.
В ловушке, в которой я никогда раньше не была, как будто я никогда больше не узнаю свободы.
— Лино! — закричал Маттео, и моя паника усилилась. Хватка Маттео крепче сжала меня, и я забилась в его объятиях, когда он прижал меня спиной к своей груди. Лино, Дон и Шрам ворвались в комнату и направились к нам.
— Нет! — Маттео подвел нас к массажному столу, позволив Шраму помочь ему, пока мой живот мягко не прижался к столу.
Даже обращаясь со мной, они были нежны в этом.
Я снова закричала, поморщившись, когда Лино прижал руку к моему затылку и ласково погладил его.
— Все будет хорошо, — пробормотал он, прижимая мое лицо к лицевой колыбели. Другая его рука прижалась к моему левому плечу, крепко удерживая его. Рука Маттео легла на мое правое плечо, а двое других мужчин схватили меня за ноги и удерживали совершенно неподвижно. Я чувствовала, как моя грудь содрогается от силы моего плача, и мне хотелось остановиться, но я была так зла, что остановить слезы было невозможно.
Другая рука прижалась к моей спине, и звук ножниц достиг моих ушей, прежде чем мое платье внезапно слегка ослабло вокруг меня.
— Я рекомендую здесь, — сказал доктор, нажимая пальцем на мясистую часть справа от моего позвоночника. — Это делает невозможным ее удаление.
Я бормотала в подушку. Кем, черт возьми, этот парень меня считал? Супершпион?
Я никогда ничего не вырезала из своей кожи.
Боже.
— Это сработает, — проворчал Маттео, пока я ерзала в их хватке. — Сделай это. Игла прижалась к моей коже, и я захныкала.
— Ш-ш-ш, милая, — утешил меня Лино, и я не упустила из виду, что это был не Маттео. Он знал, что этого не простить.
Особенно после нашего разговора накануне.
Медленно скользя, игла вошла внутрь, опустила микрочип мне под кожу и отодвинулась. Кто-то прижал что-то к месту входа, без сомнения, чтобы остановить кровотечение, пока врач не наложил на него повязку. Когда звук снимаемых с его рук латексных перчаток привлек мое внимание, давление на мои ноги и плечи наконец ослабло.
Я не двигался.
— Убирайся, — рявкнул Маттео, и я услышала шаги, когда все поспешили сделать это. Когда дверь закрылась, Маттео, наконец, снова обратил всю свою силу на меня. — Ангел, — прошептал он. Его руки обвили меня, притягивая и переставляя, пока я не села на стол. Я по-прежнему не смотрела на него, кипя сквозь слезы. Он протянул руку, чтобы взять меня за щеку, вздрогнув, когда я отпрянула от него.
— Не трогай меня, — прошипела я.
— Айвори…
— Я никогда тебя не прощу, — прошептала я, наконец взглянув на него. Я должна была задаться вопросом, почему это было необходимо — почему ему нужно было сломать все хорошее, что было в нашей долбанной истории.