Октавия

Купер Джилли

– Еще порцию виски и кофе, - обратился он к официанту.

Гвидо совершенно открыто уставился на Ксандра. Его взгляд скользнул мимо меня, не задержавшись. Так мужчины обычно равнодушно пропускают в газетах страницу для женщин, зная, что для них там нет ничего интересного.

– Как поживает твоя милая жена?
– спросил он.

– Мило. Торчит в бассейне. Ты должен зайти к нам в уик-энд.

Почувствовав вдруг себя лишней, я встала.

– Мне надо идти.
– сказала я.

– Ну, если надо, - охотно согласился Ксандр.

Вдруг он вспомнил.

–

Я ведь собирался дать тебе денег. Пойдем, поговорим с Фредди. Я сейчас вернусь, - сказал он, обращаясь к Гвидо.

Мы нашли Фредди в баре.

– Послушай, - сказал Ксандр, глядя Фредди прямо в глаза, - ты не мог бы обналичить чек на небольшую сумму?

– Конечно. На какую сумму?

– Двести фунтов.

Фредди, не моргнув глазом, вытащил из кармана толстую нераспечатанную пачку денег и выложил на стойку двадцать десятифунтовых банкнот.

– Я выпишу чек каким-нибудь числом в начале месяца. Можно?

– Пожалуйста, - невозмутимо ответил Фредди, - я всегда могу возбудить против тебя дело.

Ксандр вручил мне деньги и проводил до дверей. Я горячо его поблагодарила.

– Не думай об этом, - сказал он.
– Веселись со своим Джереми-Рыболовом, только оставь за собой право выбора и блюди себя. Не сбрасывай со счетов и Гарэта Ллевелина, от него многое может зависеть в нашей жизни. Тебе не кажется, - кивнул он в направлении ресторана, - что это одно из восхитительнейших существ, которое ты когда-нибудь встречала?

– Безусловно, - сказала я, упав духом.
– Только, ради Бога, будь осторожен, Александр.

– Ты тоже, дорогая. Позвони, когда вернешься.

И он ушел, стараясь не показывать вида, как торопится взбежать по лестнице.

Почувствовав себя совершенно опустошенной, я решила зайти в “Хатчхард” - купить несколько книг с претензией на интеллектуальность, чтобы поразить Джереми на яхте.

Глава пятая

К вечеру пятницы я была бронзовой от загара и готовой к действиям. Поразмыслив, я поняла, что Ксандр был прав: мне следовало взять курс на примирение с Гарэтом. Необходимо расположить его к себе. В пять тридцать я уже ждала его с тремя набитыми чемоданами. Я надела дико дорогой блейзер в розовую и белую Полоску, под которым ничего не было, белые брюки и вишневые ботинки. Конечно и блейзер, и ботинки были не для такой жары, но я полагала, что в машине не успею запариться. Я была очень довольна своим видом.

Время шло. Часы показывали шесть, полседьмого, без четверти семь. Я испытывала противоречивые чувства. С одной стороны - злость, подозревая, что Гарэт мог вести себя так преднамеренно, с другой - беспокойство, что он мог потерять мой адрес.

В половине восьмого прорезался телефон.

– Это Аннабел Смит, - раздался хрипловатый голос.
– Я звоню по поручению мистера Ллевелина.

– Куда он, черт возьми, пропал?
– раздраженно спросила я.

– Боюсь, заседание с его участием задерживается дольше, чем предполагалось. Не могли бы вы поймать такси и добраться сюда? Наш адрес: Ллевелин-хаус, улица Грейт Ситон. Я встречу вас внизу и возмещу расходы на такси.

О,

ненавистный мне, ужасный, проклятый тип! Черт, ну почему надо было так случиться, что я разбила свою машину? Вызвать такси по телефону мне не удалось: не оказалось ни одной свободной машины. Заказы на такси-малолитражки на ближайший час тоже не принимали.

От жары начал плавиться мой макияж. Нешуточное дело - перетащить три чемодана на улицу и полчаса ловить такси. Я умирала от жары в своем блейзере и новых ботинках. К тому времени, как я добралась до Ллевелин-хауса, меня трясло от злости. Миссис Смит уже поджидала меня. От нее, одетой во что-то зеленое, исходила прохлада, как от джина со льдом и лимоном.

– Поднимайтесь. Вы, наверное, замучились. Ваш багаж переложат в машину мистера Ллевелина. Какая прекрасная погода для речной прогулки!
– говорила она, пока мы поднимались в лифте на пятнадцатый этаж. У меня было такое чувство, что возникшая ситуация ее очень забавляет.

Меня ввели в ультрасовременный офис. Вдоль стен, украшенных неплохими полотнами современных художников, размещались кожаные кресла с хромированными ножками. Одна стена была уставлена книжными полками, противоположную занимало огромное, во всю стену окно, из которого открывалась широкоэкранная, как в кино, панорама города с видом на Сейнт Пол. Неужели кто-нибудь в состоянии работать в такой комнате? Гарэт, очевидно, был из их числа. Он сидел, развалившись, за огромным, покрытым черной кожей, столом с неизменной телефонной трубкой в руке и что-то говорил на чудовищном французском языке.

Усмехнувшись, он ткнул какой-то бумажкой в сторону одного из кресел. Не обращая никакого внимания на его жест, я подошла к окну. По Флит-стрит ползли совершенно игрушечные автобусы.

С подносом в руках появилась миссис Смит.

– Хотите что-нибудь выпить?

Мне противно было прикасаться к чему-либо, имеющему отношение к Гарэту, но пить хотелось нестерпимо.

– Пожалуйста, джин с тоником.

Она сделала мне коктейль со льдом и лимоном и напила большой бокал виски для Гарэта.

Он положил трубку и улыбнулся мне.

– Привет, прелесть! Очень сожалею, что все тебе испортил.
– В голосе его не было и намека на раскаяние.
– Выглядишь потрясающе. Тебя увидеть - все равно, что провести день на свежем воздухе.

– Я ждала почти три часа, - прорвано меня.
– Мы едем или нет, в конце концов?

Не выпуская бокала с виски из рук, он направился к двери.

– Сначала я приму душ. Чувствуй себя, как дома.

Миссис Смит принесла мне кипу журналов. Я начала со злостью их листать, не понимая ни слова.

Было уже девять часов, когда он, наконец, изволил появиться, в джинсах и красной рубашке, еще больше, чем всегда, похожий на шофера грузовика. Когда мы выходили, он нежно поцеловал миссис Смит.

– Я смотрю, ты прекрасно совмещаешь приятное с полезным, - резко сказала я, когда мы спускались в лифте.

– Естественно. Я что, по-твоему, должен целый день уныло любоваться какой-нибудь толстухой? Какой милый на тебе блейзер! Готовилась к поездке в Хенли?

– Этот? Да он старый, как мир.