Октавия
Шрифт:
Перед входом в гостиницу Матт без какой бы то ни было неловкости обнял Кейбл и крепко ее поцеловал. Ники последовал его примеру с Имоджин, но, когда она во время этого открыла глаза, то увидела, что он смотрит через ее плечо на Кейбл с Маттом.
– Сладких тебе снов, дорогая, - сказал Матт, неохотно расставаясь с ней.
– Я бы хотел отъехать в десять, у нас дальняя дорога.
В номере Имоджин, быстро раздевшись, нырнула в постель. Было уже далеко за полночь, но ей не доводилось видеть, чтобы кто-то так долго готовился ко сну, как Кейбл, которая в несколько приемов снимала с лица краску,
– Какое облегчение, что Матт не стоит над душой и не погоняет, - сказала она, намазывая себе вазелином ресницы и, поскольку рядом не было мужчин, одаривая Имоджин своей чарующей роковой улыбкой.
– Ночь без секса - это, действительно, облегчение.
Имоджин заворачивалась в грубые простыни, боролась со сном, пыталась сосредоточиться на ?Тристраме Шенди? и не слишком зло смотреть на Кейбл.
– Господи, какая жесткая постель, - сказала Кейбл, когда наконец легла рядом с Имоджин.
– Надеюсь, это путешествие не очень тебя расстраивает?
– Нет, все замечательно, - робко сказала Имоджин, тронутая вниманием Кейбл.
Та, однако, немедленно вернула разговор к своей особе.
– Помню, как я первый раз приехала во Францию по обмену. Мне тогда было пятнадцать лет. Я была в полном ужасе. Я ехала ночным поездом в третьем классе, можешь поверить? Там еще был противный мужчина с длинными ногтями на мизинцах. Он, как только занял место, сразу же начал мазать себе волосы какой-то синькой. А когда мы погасили свет, вздумал со мной заигрывать. А на нижних местах лежали две монашки. Я так его укусила, что он чуть не дернул за стоп-кран. Что ты на это скажешь?
– И она рассмеялась.
Но прежде чем Имоджин смогла придумать подходящий ответ, она поняла, что Кейбл уже спит, как кошка. После долгой борьбы со сном Имоджин совершенно расхотелось спать. Слава Богу, что в постели не было еще Ивонн, иначе она оказалась бы между двумя фотомоделями. Любой мужчина в этой гостинице дал бы миллион франков за то, чтобы оказаться на моем месте, подумала она и, ужаснувшись от одной мысли о возможности прикосновения к Кейбл, устроилась на самом краю постели. Она надеялась, что ей приснится Ники, но он не приснился.
Глава восьмая
На следующее утро, спустившись завтракать, Имоджин нашла Ники и Матта грязными и небритыми, они походили на разбойников.
Матт улыбнулся и спросил, хорошо ли она спала.
– Чудесно, - солгала Имоджин.
– Рад, что хоть кому-то это удалось, - мрачно сказал Ники.
– Королевский филармонический хор котов начал свой концерт примерно в пять часов.
– Мы оставили все попытки заснуть и стали придумывать пытки для миссис Эджуорт, - сказал Матт.
Как раз тут суетливо возникла Ивонн в платье и розовой косынке на голове.
– Доброе утро, - отрывисто сказала она. Матт и Ники посмотрели на нее с каменным выражением лица.
– Я глаз не сомкнула, - проворчала она.
– Эти коты и часы, которые бьют. Не забудьте впредь заказывать номера с окнами во двор, Матт. И постели ужасные.
– Удивляюсь,
– Куда это вы так приоделись?
– спросил Ники.
Ивонн натянула белые перчатки и, поджав губы, сказала:
– Я иду на мессу, где следовало быть и вам всем.
Следующая часть дня была сущим бедствием. Кейбл так долго собиралась и готовилась в дорогу, что у нее с Маттом произошла еще одна горячая перепалка.
– Видно, таким, как я, достаются самые собачьи заботы, - сказал Матт, когда наконец ему удалось загнать всех троих в машину. Джеймс и Ивонн уехали раньше. Ники с Имоджин сели спереди, Кейбл и Матт на заднем сиденье. Матт читал какую-то французскую воскресную газету. Кейбл с непроницаемым лицом смотрела в окно.
Ники, который вел на этот раз машину, решил ехать с большей скоростью, чем Матт накануне, но все испортила Имоджин, которая плохо разбиралась в карте. Они проезжали по очень красивой местности. Старые мельницы были покрыты краснеющими ползучими растениями. Нежно-зеленые тополиные рощицы поднимались над сочной травой, а над продолговатыми сверкающими озерами возвышались огромные золотистые замки. Но вдруг она с ужасом сообразила, что пропустила какой-то важный поворот. В результате Ники пришлось потратить три четверти часа на то, чтобы выпутаться из щупалец какого-то большого промышленного города. Он все больше злился, а Имоджин ничем не могла ему помочь, потому что, совершенно растерявшись, трижды говорила ему, что можно обгонять, когда было нельзя, и направляла его прямо против встречного движения.
Чтобы пресечь поток ее извинений, Ники включил радиоприемник. Патриция Хьюз объявляла малый органный концерт Генделя.
– Я не знала, что у Генделя был маленький член, - протянула Кейбл.
– Вероятно, он не мог ухватить его руками , - усмехнулся Ники.
Оба они захихикали и стали обмениваться разными историями про общих знакомых, намеренно исключая из их числа Матта и Имоджин.
Имоджин пожалела, что не может развлечь Ники таким образом. Но у нас с ним нет ничего общего, кроме моей семьи и Гомера, печально подумала она, не можем же мы разговаривать о них все две недели. Она заметила, что всякий раз, когда они подъезжали к концу какого-нибудь населенного пункта, его название на указателе было перечеркнуто красной диагональной полосой. Ей представилась безрадостная сцена: Ники берет линейку и спокойно перечеркивает ее имя красной чертой в знак того, что роман их закончился.
Дальше обстановка в машине не улучшилась от того, что никто не мог предложить место, подходящее для пикника, которого при скорости сто миль в час на автостраде найти было крайне трудно. Джеймс, вынужденный несколько раз останавливаться по требованию Ивонн, теперь уже ехал прямо вслед за ними. Имоджин, обернувшись назад, могла видеть усердное выражение его розового лица, а рядом с ним Ивонн в темных очках, которая что-то без умолку тараторила.
Тем временем Кейбл выводила из себя Матта. Листая красный путеводитель Мишлен, она каждый раз при въезде в какой-нибудь городок говорила: ?Тут есть один бесподобный ресторан. Было бы куда приятнее остановиться здесь, чем устраивать проклятый пикник?.