Октавия
Шрифт:
– Как хорошо, что ты позвонил, - сказала я.
– Вряд ли ты так будешь думать, когда услышишь новость, - ответил он.
– Умер Хью Массингэм.
– Что?!
– я села на постель.
– В этот уик-энд. Сердечный приступ во время игры в теннис, - сказал Ксандр.
– О, Господи! Какой ужас!
Милый, красивый, вальяжный, чувствительный, покладистый Массингэм - босс и покровитель Ксандра, мой друг. Он был всегда таким великодушным по отношению к нам обоим. И заботился обо всех моих счетах! Нет, это просто невозможно.
– Я этого не вынесу, - прошептала
– Ужасно, правда? Я по-настоящему любил этого парня. Но, дорогая, боюсь, что это еще не все. Еще одна неприятность. Рики, что-то учуяв, прочесывал книги, и вылезли наружу все семейные тайны. Итоги этого года катастрофичны, курс акций упал очень низко. Оплата по счетам снизилась, а расходы, к несчастью, особенно наши с тобой, повысились.
Его голос звучал панически.
– Рики назначил на завтра, на три часа дня экстренное совещание заведующих отделами. Он хочет, чтобы ты там присутствовала.
– Зачем?
– Да подняли шум насчет твоей квартиры, всех наших с тобой счетов. И по поводу машины тоже. Нам лучше встретиться с тобой сегодня и посмотреть, сколько счетов мы сможем разыскать, - продолжал он, пытаясь говорить ободряюще.
– Хорошо, - сказала я.
– Заходи после работы.
Вряд ли было теперь уместно говорить с ним о моей налоговой декларации.
– Откровенно говоря, - продолжал Ксандр, - хорошо, что бедный Хью отдал концы именно сейчас, Рики уже решил его заменить.
– А Хью знал?
– Не думаю. Но Рики это очень облегчило задачу. Он призвал знаменитую восходящую звезду помочь нам выпутаться.
– Ты думаешь, это ему удастся?
– Это ты должна знать, дорогая. Речь идет о твоем друге Гарэте Ллевелине.
Я откинулась на постель, закрыв пылающее лицо руками, забыв о Массингэме, десятитысячной налоговой декларации и мелких счетах. Почему, ну почему Гарэт это сделал? Неужели ему мало того, что есть? Зачем ему еще одно директорство? Ради власти, финансовой прибыли или просто, чтобы запустить свои пальцы в еще один промышленный пирог? А может быть, чтобы увидеть меня снова? Или, что вероятнее всего, разорвать меня в клочья? Каковы бы ни были причины, но всего через двадцать четыре часа я вновь увижу его.
***
Вечером мы с Ксандром бесплодно потратили два с половиной часа, пытаясь разобраться в наших расходах - потом сдались. Я поставила будильник на одиннадцать утра, чтобы у меня было время на подготовку. И все равно я нервничала, меряя одно платье за другим. Странно, как гардероб каждого человека выдает его прошлое.
Вот это васильковое платье-миди я купила, чтобы обольстить Джереми. А это - черное платье с открытой спиной сразило наповал Рикардо. Это - золотая пижама, из-за которой Чарли, буквально стоя на коленях, сделал мне предложение. Внизу, на дне шкафа валялось отвергнутое с презрением и ни разу больше не надетое серое платье, которое не помогло прошлой зимой на балу в Париже отбить французского гонщика у его жены.
Что бы такое мне надеть, чтобы завоевать Гарэта? Он говорил, что любит женщин нежных, неиспорченных и ранимых. Я выбрала белое платье, купленное в прошлом году для
***
Когда я появилась в правлении “Сифорд-Бреннан”, все уже пребывали в нервном ожидании. Вчерашний шок от известия о смерти Массингэма уступил место волнениям по случаю появления Гарэта. Секретарши видели его портреты в рубриках финансовых новостей. Они знали, что он богат, удачлив, привлекателен, а самое главное, холост, и разрядились в пух и прах. В кабинетах, через которые я шла, пахло так, как в парфюмерном отделе “Харродса”. Все бумаги лежали в безукоризненном порядке. Я почувствовала несколько враждебных взглядов: зачем я тут появилась, украсть их лавры?
Зал заседания правления “Сифорд-Бреннан” с его сизо-серым ковром, стенами, обшитыми панелями, фамильными портретами, был само благочестие. Единственным человеком, который там уже находился, был Ксандр: он сидел полускрытый громадным полированным столом прямо под портретом моего отца. Они с отцом, со своими скучающими, красивыми, напряженными лицами, были так похожи! Ксандр жевал жвачку и рисовал в своем блокноте игрока в регби.
– Привет, ангел!
– не очень внятно сказал он, когда я опустилась в кресло рядом с ним.
– Приговоренное правление еще не собралось, они пока беседуют за дружеским ланчем. Здесь сейчас все - в состоянии невообразимого накала, даже курьеры сидят на транквилизаторах. Рики уже с утра взъелся на меня, изрыгая пламя по поводу моих расходов и необходимости следить за счетами. Я сказал, что с меня достаточно того, что я слежу за Памелой.
О, Господи! Я только сейчас поняла, что он под парами. Наверное, он и жвачку-то жует, чтобы заглушить запах виски.
– Что произошло после того, как ты ушел от меня?
– спросила я.
– Я поужинал с одним другом чересчур хорошо. С этого все и началось.
– Ты ложился спать?
– Разумеется, не в собственную постель.
Он попытался опереться локтем о стол, но локоть соскользнул.
Дверь открылась, и вошла старшая секретарша мисс Биллингс. Она засуетилась, подвигая блокноты, поправляя карандаши. Сильный запах “Девонских фиалок” чуть не отравил нас.
– Вам бы надо получше отполировать поверхность стола, - укоризненно произнес Ксандр.
– К тому же я удивлен, что вы не расстелили красный ковер и не пригласили оркестр исполнить песню “Страна моих отцов”. Вы же знаете, что мистер Ллевелин привык к тому, чтобы его встречали по высшему разряду.
Мисс Биллингс неодобрительно щелкнула языком и стремительно удалилась. Через минуту она вернулась в сопровождении коммерческого директора Томми Ллойда.
– Вам не кажется, что надо поставить цветы в центре стола?
– спросила она.