Октавия
Шрифт:
– Пора делать ставки, - сказал Руперт, взяв Беллу за руку.
Вся их компания поставила на Чапероне, кроме Беллы, которая из чистого упрямства выбрала аутсайдера по имени Гордость Геры.
С трибуны участников им было видно, как теплая волна заколебалась над ограждением, когда лошади легким галопом направились к старту.
Внизу, под ними, суетились букмекеры с их выражением знатоков на анилиновых физиономиях, а вокруг них, как в котле, кипели слухи и предположения. Помощники букмекеров, неистово жестикулируя, подавали сигналы.
За
– Удачи, - пожелала ему Ангора.
– Ждут команды стартера, - сообщил Руперт, наводя бинокль.
?Старт дан!?
– прокричал динамик.
Белла больше наблюдала за Ласло, чем за скачкой. Она была восхищена его хладнокровием, когда участники стремительно ринулись вперед - так взмывает ртуть в термометре, опущенном в горячую воду.
Он лишь чуть сильнее прижал бинокль. Когда его кобыла на какой-то момент продвинулась к голове группы, а потом, проносясь мимо финишного столба, оказалась среди замыкающих, он только немного чаще запыхтел сигарой.
Никаких гримас недовольства или досады. Он просто отошел в сторону, чтобы не слушать посыпавшихся на него сочувственных возгласов, и какое-то время от разочарования не мог произнести ни слова.
– Кто был первым?
– спросила Белла немного погодя.
– Гордость Геры, - ответил Стив.
– Не представляю, кто мог на нее поставить.
– Я, - сказала Белла.
– По-моему, она единственная, кто гуляет, - и, рассмеявшись ему в лицо, она вприпрыжку побежала вниз по ступенькам получать свой выигрыш.
Ее ликование было недолгим. Она проиграла по пять фунтов на каждом из следующих двух забегов.
Гвоздем программы были женские скачки. Их спонсоры, ювелиры с Бонд-стрит изготовили те самые бриллиантовые броши с рубиновыми вставками, что красовались на лацканах нарядных наездниц.
– Пойдем поглядим на дев-в-вочек, - плотоядно произнес какой-то нагрузившийся виски старый джентльмен с багровым лицом.
– У Ласло в этой скачке участвует конь по имени Бодлер, - сказал Руперт.
– Он еще неопытный, но Ласло возлагает на него большие надежды. Это вон тот вороной жеребенок. Он купил его в Ирландии. Там у них считают, что черные кони неудачливы, поэтому он достался ему дешево.
Бодлер ходил кругами по падоку, дико вращая глазами, фыркая и закусывая удила.
– Похож на своего хозяина, - заметила Ангора.
Появились женщины-жокеи. Одна из них была рослая девица, блондинка с зелеными глазами, остальные маленькие и очень легкие. Все бинокли тут же были наведены на тонкие просвечивающие бриджи, плотно облегавшие гибкие фигуры девушек.
Крисси смотрела на них с завистью.
– Ласло сказал, что если я сброшу двенадцать килограммов, он купит мне скаковую лошадь, - сообщила она.
– Которая из них жокей Ласло?
– спросил Стив.
– Разумеется, та, что самая красивая, - сказала Крисси, - высокая
– Ты думаешь, он ее уже имел?
– спросил Руперт.
Глаза Ангоры на секунду сузились, а потом она весело сказала:
– Если еще и не успел, то долго ждать не придется.
На этот раз старт был в другом месте, но Белла решила сделать свою ставку у того же букмекера, что располагался по другую сторону дорожки.
– Встретимся на трибуне участников, - крикнула она Руперту.
Возвращаясь через скаковое поле и дойдя до белой ограды, она обнаружила, что обронила свой талон на ставку.
Обернувшись, она увидела, что он лежит посреди дорожки. Не оглядевшись, она побежала его подбирать.
Вдруг в ушах ее раздался грохот, и она увидела, как десять скакунов, выскочив из боковых ворот, галопом идут к старту прямо на нее.
От страха она замерла на месте, потом попыталась отбежать к ограждению, но было уже поздно, лошади уже заносили над ней копыта. Она закричала. Они должны были затоптать ее насмерть. И тогда каким-то чудом вороной конь Ласло резко метнулся вправо, чтобы обойти ее, и, сбросив свою наездницу-блондинку в траву, продолжил галоп к старту.
В следующую секунду ее уже поднимал Ласло. Никогда до этого она не видела его таким рассвирипевшим.
– Какого дьявола ты здесь делаешь? Хочешь сбить с курса мою лошадь?
– А какого дьявола делаешь ты? Хочешь убить меня?
– парировала Белла.
– Она скакала прямо на меня, и если бы эта чудесная лошадка не метнулась в сторону, моя песенка была бы уже спета.
– Прекрати молоть вздор, - сказал Ласло, - и уйди с поля.
Он поспешил к блондинке, которая прихрамывала на одну ногу, была в шоке, но не ранена.
Бодлер, сбросив седока, вовсю резвился. Задрав хвост, волоча по земле поводья, он скакал по полю, растрачивая попусту силы. К удовольствию публики и огорчению Ласло и своей наездницы, он никак не давал себя остановить.
Руперт пробился через толпу к Белле.
– Дорогая, ты в порядке?
– Конечно. Просто, я обронила свой талон, и жокей твоего дорогого кузена поскакала прямо на меня.
Она ничего не могла поделать. У лошадей не очень хорошие тормоза.
– Гляди, он просто чудо, - восхищенно сказала Белла, наблюдая за тем, как Бодлер убегает от двух распорядителей и вновь скачет на поле.
– Похож на настоящего фаворита.
Порезвившись так минут десять, Бодлер угомонился и, резко остановившись напротив Ласло, протяжно фыркнул через расширенные ноздри, после чего начал щипать траву.
Блондинка снова поднялась в седло. Руперт, Ласло и Белла вернулись на трибуну наблюдать за скачкой.
– Теперь ему ни черта не светит, - в сердцах проворчал Ласло.
Дали старт, и Белла опять не могла ничего разобрать. Она только слышала возгласы ?Подходят, подходят!?, переходящие в общий рев, и в прыгающем калейдоскопе цветов была не в состоянии различить лошадей.