Октавия
Шрифт:
– А вот ты хреново сыграла, согласна? Полагаю, хорошо приняла на свадьбе.
Белла покачала головой.
– Недостаточно. В этом вся беда.
– У них там было что-нибудь вроде бедлама?
– По сравнению с их небольшой попойкой бедлам покажется морским курортом. Энрикесы в самом деле не любят чужаков. Нарушителей строго наказывают.
Дрожащими руками она зажгла сигарету.
– Что, крепко насели? Ты уверена, что правильно делаешь, выходя замуж за этого паренька?
– И ты туда же, - вздохнула Белла, -
– А я и есть твой друг и к тому же один из самых больших твоих поклонников. Я знаю, что ты можешь показывать по-настоящему классную игру, но только если не будешь позволять себе такое, как сегодня. Ты в плохой форме, мой ангел. Если тебя сейчас тронуть, ты забренчишь, как надтреснутая струна. Да и выглядишь ты скверно. Посмотрев на тебя, никто не поймет, почему Отелло в тебя влюбился.
– Большое спасибо, - сказала Белла и рассмеялась.
– Так уже лучше. Теперь у тебя, кажется, три выходных? Ради Бога, отоспись. Что ты собираешься делать?
– Провести выходные в загородном владении Энрикесов.
– Тебе там понравится. Шикарное местечко. Прислуга для каждой спальни, и пейзажи просто волшебные.
– Это не поднимет мне настроение, я бы охотно отказалась от поездки. Ты же знаешь, я терпеть не могу сельскую местность.
Только сняв с себя сценический костюм, она сообразила, что ей не во что переодеться. Зеленое платье было ей противно, как похмелье. Оставался один выход: майка с портретом Кларка Гейбла на груди и мятые черные бриджи, уже несколько недель валявшиеся на дне шкафа и пахнувшие старыми грибами.
Ну и пусть, решила она, натягивая их на себя, я уже превысила средний уровень в способности неправильно одеваться - к чему подрывать завоеванную репутацию?
Было уже четыре часа, ночь сходила на нет. Они перемещались из одной дискотеки в другую и закончили одним из излюбленных мест Руперта, где музыканты играли спокойный джаз.
Крисси от экспедиции уклонилась, сославшись на головную боль.
Она просто не может видеть меня и Руперта вместе, усмехнувшись про себя, подумала Белла. Ласло привел с собой обворожительную испанку с длинной черной косой, которая извивалась по ее красивой смуглой спине.
Стив весь вечер Беллу просто не замечал, словно между ними выросла какая-то стеклянная перегородка. Он ни разу не пригласил ее танцевать.
Она падала от усталости, но какое-то мазохистское побуждение не пускало ее домой.
Теперь танцевали все. Стив - продолжая пересмеиваться - с Ангорой, Руперт с раскрасневшимися щеками и взъерошенными в вакхическом стиле волосами прижимался к Белле и шептал ей на ухо нежности. Ласло целовал свою красавицу-испанку, медленно поглаживая ее по смуглой спине, от чего она сгибалась перед ним в экстатической покорности. От этой пары исходила такая раскаленная сексуальность, что это действовало на всех остальных.
Я больше не вынесу, в отчаянии подумала Белла
Через несколько минут она кое-как взяла себя в руки и посмотрела в зеркало. Лицо было бледно-серым. Она размазала по щекам немного губной помады. Результат получился жутковатый.
?А ты бы тоже перестал усмехаться!?
– мысленно проворчала она, глядя на Кларка Гейбла, скалившего зубы у нее на груди.
Когда она вернулась к столу, Руперт танцевал с испанкой. Ласло курил сигару. Белла села от него как можно дальше и уставилась в стакан.
– Ты не найдешь истину на дне своего Джонни Уокера, - заметил Ласло.
Свет из открывшейся двери вдруг осветил длинный шрам на его щеке.
Невольно заинтересовавшись, Белла спросила:
– Где ты заработал этот шрам?
– В Буэнос-Айресе. Меня полоснул ножом некий Мигель Родригес.
– За что?
– Он решил, что я взял в оборот его жену.
– А ты что сделал?
– Я его убил!
Белла вздрогнула.
– Но зачем?
– Иначе бы он меня убил, и к тому же… я действительно был неравнодушен к его жене.
– Наверное, вышел жуткий скандал.
– Жуткий. Но с тех пор случались скандалы и похуже. Люди забывчивы.
Он презрительно ухмыльнулся, а потом, не сдержавшись, захохотал.
– Тебе от этого стало не по себе?
– Я в порядке, - отрезала она.
Он взял ее руку и стал изучать.
– Может быть, только покусанные ногти вовсе не говорят о безмятежности. В тихом омуте черти водятся. Тебе было бы благоразумнее отстать от Руперта.
– Через мой труп, - прошипела она и вырвала от него руку.
А потом произошло неизбежное. Стив ушел с Ангорой.
Ласло подвез Руперта и Беллу. Верх машины был опущен, ночь стояла теплая, и Белла смотрела вверх на бесчисленные звезды, пытаясь убедить себя, что жизнь еще не кончилась.
Руперт обнял ее за талию.
– Не тискай меня!
– вдруг взвизгнула она, сорвавшись.
Наступила гнетущая тишина. Руперт побледнел.
– Успокойся, дорогая, - сказал он мягко.
– Прости, любовь моя, - Белла взяла его руку.
Но в зеркальце водителя она заметила в глазах Ласло искру удовлетворения.
Глава девятая
Из-за сильного похмелья никто из них не смог поехать за город раньше второй половины дня. Все чувствовали себя обессиленными. Казалось, единственное, что может помочь, - это новая выпивка.
Тогда Ангора, вероятно, по наущению Ласло, предложила заняться столоверчением. Все кроме Беллы охотно ее поддержали. Нашли полированный стол и подходящий стакан. Приглушили свет.
Сначала ничего не произошло. Потом, когда Крисси сказала, что духи не появятся, если они будут все время дурачиться, все посерьезнели.