Октавия

Купер Джилли

Если это бездействие продлится еще немного, подумала Белла, они вцепятся друг другу в глотки.

В полночь вахту принял Диего. Поначалу он держался угрюмо и отказывался с ней разговаривать.

– Теперь в Буэнос-Айресе, должно быть, очень жарко, - сказала Белла.

Диего не обратил на это внимания.

– Не очень веселое занятие для молодой матери - присматривать за больным ребенком, - продолжала Белла.

– Я не хочу об этом говорить, - взорвался Диего.

– Я сама выросла в трущобах и знаю, что это такое

и чего стоит из них выбраться.

– И кончить в заброшенном деревенском доме с автоматом у виска?
– сказал Диего.

– Это просто невезение. Всякий ребенок заслуживает шанса выбиться в люди, особенно свой. Ах, Диего, ты хоть любишь его?

– Конечно, - прорычал он, - для чего же, по-твоему, я все это делаю?

– Он получит шанс выздороветь, он сможет бегать со сверстниками, учиться в хорошей школе, хорошо одеваться.

– Хуан мне все это обеспечит.

– Чепуха. Он просто набросил тебе петлю на шею и затянет ее, как только ты откажешься делать, что он прикажет. Ласло Энрикес человек добрый, что бы плохого о нем ни говорили, - продолжала она немного прерывающимся голосом.
– Он крутой, но умеет заботиться о своих.

– Ты его любишь?
– тихо спросил Диего.

Белла кивнула, и в горле у нее встал комок.

– И, вероятно, я его никогда больше не увижу.

Слезы катились у нее по щекам, она была в таком отчаянии, что не сразу услышала, как Диего говорит:

– Если я свяжусь с Ласло, как он узнает, что мне можно доверять?

У Беллы застучало сердце.

– Ты собираешься это сделать?

– Не знаю. Так скажи, как он узнает?

– Я напишу ему записку.

– Нет, это слишком опасно.

– Ладно, возьми это кольцо, - она сняла с пальца золотое колечко с жемчужинами.
– Мне его Руперт подарил. Ласло всегда говорил, что это единственная вещь у меня, выбранная со вкусом. А пароль у тебя будет: Черный Опал. То и другое - шутки, про которые больше никто ни чего не знает. О, Диего, ты не пожалеешь, я тебе обещаю. Просто скажи ему, где мы и как нас найти.

– Я еще не решил, - сказал Диего, опуская кольцо в карман.

Вдруг в соседней комнате начался сильный шум.

– Они снова сцепились. Вероятно, насчет тебя.

Диего встал и вышел. Через несколько минут он вернулся.

– Рикардо принялся за остатки виски. Карлос его ударил. Страсти разгораются.

– Тогда тебе надо завтра отправляться за новым запасом.

– Я ничего не обещаю, - сказал Диего.

На следующий день с утра было жарко и душно. Повсюду летали мухи, зловоние стало еще ужаснее. Интересно, как это монахини годами живут не моясь, подумала Белла. На ногах у нее отрастали жесткие волосы.

– Скоро в голове у меня будет столько перхоти, что ее хватит обвалять телячью отбивную,- стонала она.
– О, Господи, я чувствую себя отвратительно!

Диего на вахте заменил Эдуардо, который принес с собой приемник. В восемь часов

передавали новости. Она почувствовала, как он напрягся, но о похищении и на этот раз ничего не упоминалось. Их все забыли. В том числе и знакомые Ласло из преступного мира.

Когда передавали поп-музыку, она встала и немного подвигалась в такт. Потом послушала радиоспектакль. Трудно было представить себе, что за пределами этого дома жизнь течет так обычно. Люди занимаются любовью, ходят на работу, едят на завтрак тосты с мармеладом.

У нее на завтрак был чай без молока и черствая корочка хлеба. Запасы у похитителей явно подходили к концу.

К середине дня за дверями начались разговоры и перешептывания, потом вошел Пабло и вновь связал ей руки. Она занервничала, испугавшись, что они решили изменить режим, но они лишь перевели ее в комнату Крисси.

Крисси была очень рада ее видеть, но вы глядела плохо.

– Сколько еще это будет продолжаться?
– был ее первый вопрос.
– Я больше не выдержу.

– Тс-с-с, скоро кое-что произойдет.

– Я раньше помешаюсь. Зачем они снова нас свели вместе? Они никогда ничего не делают хорошего просто так. Когда они начинают смягчаться, я пугаюсь.

– Я думаю, что они отправляются за припасами и поместили нас в одну комнату, чтобы легче было охранять.

За дверью кто-то крикнул по-испански. Крисси побледнела.

– О чем они говорят?
– спросила Белла.

– Они сказали: ?Скажи Эль Гатто, что если деньги не будут сегодня к полуночи, то этим крышка?.

– Значит, они собираются звонить Ласло.

– Господи, я знаю, что нас убьют!
– сокрушалась Крисси.

Белла как могла старалась ее успокоить, но настроение Крисси и ее здоровье тревожили ее. Глаза у девушки ввалились, щеки полыхали нездоровым румянцем, и несмотря на удушливую жару она не могла остановить дрожь. К тому же у нее развился сухой дребезжащий кашель.

Она вернула Крисси к разговору о Руперте, дав ей возможность выговориться. Наконец Крисси сказала:

– Я слишком много болтаю.

– Говори сколько хочешь. Нам здесь ничего другого не остается.

– Я страшно много передумала за последние сутки. Я так подло обращалась с тобой из-за Руперта. Мы все виноваты, но я особенно: кричала на тебя на свадьбе, потом задирала во время выходных, а под конец, - голос ее задрожал, - подложила бриллиант в твой чемодан.

– Это неважно, - успокоила ее Белла.
– Если бы я кого-нибудь любила, то вела бы себя точно так же.

– Но ты здесь была со мной так добра. Ты такая сильная и смелая. Ты говоришь, что тебе стыдно за свое прошлое, но наверняка благодаря ему ты умеешь переносить такие страдания. Ты смогла ударить Рикардо стулом. Я не знаю, почему ты это сделала, но я хочу тебя за это поблагодарить и сказать, что я была неправа насчет тебя и что я тебя люблю и мне жаль, что я была такая негодяйка.