Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде
Шрифт:
— Мы можем не соглашаться с Лениным; может быть, мы не пойдем за ним, но клеветать подло. Нечестно это.
И тут же раздумчиво добавляли:
— А здорово он объясняет. Жаль, что не приехал. Разделал бы он всех этих ораторов. Как вчера говорил с балкона о диктатуре пролетариата! Куда этим… Жаль, что не приехал, из-за него-то больше и пришли мы…
Позиция, занятая петроградским гарнизоном после 27 февраля, политическая непримиримость солдат и все возрастающее влияние на них партии большевиков — в лице, главным образом, военной организации
Для всех было ясно: для того чтобы обессилить питерский пролетариат, надо убрать из Петрограда революционные войска. Надо заменить их войсками с фронта, иначе говоря, верными частями, и только тогда должно было наступить умиротворение.
Первоначально вопрос этот был поднят на общегарнизонном собрании 17 апреля 1917 года под видом вопроса «о реорганизации гарнизона». И на этом же первом заседании представитель Волынского полка жаловался: «У нас идет большая убыль тех людей, которые были с нами 28 февраля».
Позже вопрос ставился все с большей откровенностью. О выводе революционных войск говорилось, так настойчиво, что пришлось заключить, особый «договор» с Временным правительством о невыводе войск из Петрограда.
Вопрос этот, конечно, живо интересовал солдатские массы и имел то громадное значение, что при обсуждении его солдатам приходилось конкретно сталкиваться с общими вопросами политики.
На собраниях, посвященных именно этому вопросу, солдаты впервые сталкивались с понятием контрреволюции, с замыслами Корнилова; впервые здесь ставились вопросы о конечных целях революции; каждое собрание, посвященное этому вопросу, неизбежно сталкивалось с вопросом об общей политике Временного правительства, о призывах большевиков. Отсюда также естественно и неизбежно собрание переходила к вопросу о войне.
— Кому нужна война? Нужно ли ее продолжение? Из-за чего возникла война? — И т. д. И это в каждой части, во всех запасных батальонах Петрограда, в Кронштадте и у моряков.
И всюду неустанно работала военная организация большевиков.
В ряде полков были особые ячейки, в других местах отдельные лица, но живая связь военной организации с каждой значительной воинской частью почти неизбежно имелась налицо и должна была приводить в отчаяние Временное правительство.
Вывести войска из Петрограда нужно, но сделать это втихомолку, без обсуждения никак нельзя. А обсуждать вопрос — значит снова говорить о политике Временного правительства и снова отражать нападки и разоблачения военной организации.
Получался своего рада заколдованный круг.
Но для солдат гарнизона это было, несомненно, железно: их политический горизонт расширялся. На вопросе так близко касавшемся их лично, они учились разбираться и в общих вопросах политической жизни страны.
Другим вопросом, столь же горячо волновавшим солдатские, массы, но уже местного значения, вопросом в первую очередь только Гренадерского полка, было обсуждение положения, создавшегося на, фронте после Тарнополя.
Как известно, действовавший на фронте Гренадерский полк отошел с линии фронта, создав нашумевший в свое время «прорыв фронта у Тарнополя».
Отход этот был поставлен в теснейшую связь с успехом большевистской пропаганды, а так как вопрос шел о «спасении России», то «патриоты» решили использовать этот момент
Действовавший на фронте полк был, по словам делегата полка Жерякова, 24 июня окружен казаками, конницей и артиллерией; ротные и полковой комитеты были уведены казаками неизвестно куда. Комиссар Временного правительства Кириенко по готовым спискам вызвал из полка свыше 100 большевиков; их увели тоже неизвестно куда (позже большинство арестованных очутилось в каменец-подольской тюрьме, а самое «дело» окончилось, как известно, тем, что инициатор отхода капитан Дзевалтовский в первых числах октября был судим и оправдан).
Над запасным Гренадерским батальоном в Петрограде нависла угроза расформирования. От него требовали отречения от тарнопольцев, которых, как водится, предлагали немедленно заклеймить презрением и т. п.
Но в это же время приехали делегаты с фронта, и картина сразу резко изменилась.
Делегат Кременков с особым ударением подчеркивал, что полк не отказывался переходить в наступление вообще, а не хотел только наступать по призыву Керенского, как члена Временного правительства. Делегация утверждала, что если бы власть страны перешла в руки Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, они пошли бы в наступление как один, если бы их к тому призвали Советы.
А 26 июня собранию батальона были доложены тезисы, принятые действовавшим на фронте полком.
Они сводились к следующему:
1) Гренадерский полк в действующей армии отказывает в доверии Временному правительству и требует перехода всей власти к Советам Рабочих и Солдатских Депутатов;
2) отказ от наступления, начатого Керенским;
3) Исполнительный комитет, как видно, перешел на сторону капиталистов;
4) министры-социалисты не социалисты больше, а капиталисты, буржуи и т. д.
Все это обсуждалось не только на собраниях батальонов или в полковом комитете, но шло дальше и глубже.
Делегаты с фронта расходились по ротам и командам, шли в другие полки, ехали в Кронштадт и в казармы к матросам. Запасный батальон из Петрограда откликнулся своему полку на фронте двумя постановлениями.
10 июня он принял резолюцию, где, между прочим, говорилось:
«Мы считаем, что правительство, состоящее в большинстве из буржуазии, только задерживает дальнейшее успешное развитие революции и мешает правильному и скорому разрешению вопроса о мире.
Вся власть народу, вся власть Совету Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов!
Только тогда свобода наша.
Только тогда может наступить конец войны.
Предлагаем товарищам солдатам других частей, крестьянам и рабочим всей России присоединиться, в свою очередь, к нашей резолюции, встать стойко на защиту Советов Солдатских, Рабочих и Крестьянских Депутатов, требовать перехода всей власти к Советам».
Что же касается до отношения к действовавшему полку, в связи с обнажением им фронта под Тарнополем, то было решено послать туда особую, свою солдатскую, комиссию для расследования.
Причем, в связи с докладом делегатов о том, что на фронте в третью линию окопов нашего действующего полка были посажены чехи, наши же пленные, вооруженные теперь, чтобы расстреливать первые две линии в случае их колебания, — особо обращалось внимание комиссии на то, что если бы даже фактически этого и не было, то знаменательно самое появление такой версии и вера солдат в то, что так могло быть.