Оладья гнева
Шрифт:
Пока четверо посетителей расплачивались с Ли, я подошла к небольшому столику у окна, за которым расположилась Лиза.
– Как дела? – спросила Лиза, пока я наливала кофе.
– Неплохо. Как у тебя?
– Продрогла до костей. И туман сегодня очень густой. Хорошо, что я живу недалеко от работы, можно дойти пешком.
– Пей скорее кофе, сразу согреешься.
Лиза сомкнула руки вокруг чашки.
– Есть время поговорить?
Я оглядела закусочную. Хотя примерно за половиной столиков сидели посетители, срочно подходить к кому-то из них мне было не нужно. Кроме того, на подхвате была Ли, так что
Я поставила кофейник на стол и села напротив.
– Что такое?
Она тяжело вздохнула, и я с удивлением обнаружила, что ее карие глаза наполнились слезами.
– Последние дни выдались трудные.
– Что-то случилось? – спросила я озабоченно.
– Мой брат Карлос попал в больницу. – Лиза взяла салфетку и промокнула глаза. – Его сильно избили, но ничего страшного.
– Избили? – удивленно повторила я.
– Он задолжал деньги за наркотики. – Лиза замотала головой, стараясь сдержать новый приступ слез. – Еще лет в семнадцать Карлос связался с нехорошей компанией, да так и продолжает попадать в неприятности. Я пыталась вытащить его из всего этого, но он и слышать ничего не хочет.
Я сжала ее руку:
– Очень тебе сочувствую.
Она судорожно вздохнула:
– Спасибо. Я вообще-то не собиралась разводить тут сырость, но трудно держать все в себе.
– Конечно, я понимаю.
Лиза еще раз промокнула глаза и постаралась улыбнуться.
– Ладно. Как ты тут справляешься? В городе любят это местечко. Небось весь день на ногах?
– Авантюра вышла еще та, но мне все нравится.
– Что, даже ваш повар Иван Грозный не смущает?
– Он, конечно, не самый приятный тип, но, думаю, он громко лает, но не кусает.
Я бросила взгляд на кухню, где хозяйствовал грузный, вечно всем недовольный Иван.
– Готовит он замечательно, да и Джимми говорит, что он хороший парень.
– Ни разу с ним не разговаривала, так что не могу ничего сказать. Поверим Джимми на слово. А что касается его стряпни – мой богатый личный опыт говорит, что она и правда великолепна.
– Кстати, о стряпне, – у нашего столика остановилась проходившая мимо Ли, – Лиза, что будешь заказывать?
Лиза схватила ламинированный листок меню, лежавший между солонкой и перечницей, и пробежалась по нему глазами:
– Не стоит, конечно, но я возьму блинчики мокко с маскарпоне.
– Всегда отличный выбор! – уверила я Лизу.
– Да, вкусовые сосочки будут в восторге, – согласилась она. – Чего не скажешь о моей талии.
Ли отмахнулась от этого замечания:
– Перестань, милая, тебе не о чем беспокоиться. Блинчики скоро будут готовы.
Она отправилась на кухню, а я взглянула на входную дверь – появилось два новых посетителя, улизнувших от тумана и сырости улицы и нашедших прибежище в тепле закусочной. Я собралась подойти обслужить их, но Лиза подалась вперед и заговорила, понизив голос:
– Джимми, конечно, не терпится вернуться на работу, но готова поспорить, он рад, что Голди ему пока обслуживать не приходится.
– Кого?
Лиза осторожно кивнула в сторону невысокой, полной женщины, которая только что зашла в закусочную в сопровождении молодого человека.
– Голди Крантц, пассия Джимми.
Брови у меня поползи наверх.
– Пассия?
За последние несколько недель, когда
– Точнее, бывшая пассия, – добавила Лиза, прежде чем сделать глоток кофе. – Пару недель назад Джимми с ней порвал. И, на мой взгляд, правильно сделал.
– Как интересно. – Я проследила взглядом за Голди и ее высоким, угловатым спутником. Они усаживались за столик на другом конце зала.
Как только они расположились, я потеряла к ним интерес: три человека собирались уходить и были готовы расплатиться, заходили новые посетители, а значит, надо было возвращаться к работе.
– Я пойду, но если захочешь поговорить – всегда можешь мне позвонить.
– Спасибо, Марли.
Я направилась к столику, где сидела Голди, по пути подливая кофе другим посетителям и незаметно изучая ее и ее компаньона. Голди выглядела лет на пятьдесят с небольшим – явно на пару лет моложе Джимми. Короткие волосы, торчавшие в разные стороны, она красила в блеклый желтоватый оттенок. На толстых, коротеньких пальцах виднелись кольца. Молодой человек – я решила, что это ее взрослый сын, – вел себя странно. Вот Голди обращается к нему, а он смотрит то в одну сторону, то в другую. Такой взгляд обычно называют бегающим. Я подошла к их столику, и он оглядел меня с головы до ног – да так, что меня почти передернуло.
– Доброе утро, – проговорила я, стараясь не выдать себя. – Как поживаете?
– Все прекрасно. Правда, Джона?
Парень с бегающим взглядом кивнул, хотя Голди на него и не смотрела. Она перебирала крупные, грубоватые бусины своего ожерелья.
– Хотя будет гораздо лучше, когда Джимми вернется. Его место здесь, в Уайлдвуд-Ков. Без него все не так.
– Это точно, – согласилась я. – Надеюсь, совсем скоро все будет по-старому.
– Хорошо бы. А то он как будто совсем сдал, сам на себя не похож. Я была у него на прошлой неделе.
Это было неожиданно. Лиза ведь сказала, что Джимми и Голди расстались. Я постаралась скрыть свое удивление:
– Вы навещали его в больнице? Очень мило с вашей стороны.
– О чем речь, это ведь наш дорогой Джимми. – Она улыбнулась, глядя куда-то вдаль. – Я принесла ему цветы и мое фирменное домашнее печенье с изюмом и пеканом. Он его просто обожает!
Это мне тоже показалось странным. Я прекрасно помню, что Джимми терпеть не может изюм. Но странным было даже не то, чт'o Голди сказала о гастрономических предпочтениях Джимми. Она вела себя притворно и словно бы разыгрывала какой-то спектакль, не имея при этом особенного актерского таланта. Ее фразы звучали заученно и фальшиво, и все в ней было как будто наносным.
Я постаралась сохранить привычный жизнерадостный настрой, который требуют от официанток, и приняла их заказы. Голди взяла блинчики с голубикой и хрустящей посыпкой, а Джона – вафли с беконом и чеддером. Я налила им полные кружки кофе и вернулась к кухне, чтобы передать заказ Ивану.
Обыкновенно меня радовало, что местные жители любили бывать в нашей закусочной. Даже несмотря на то, что порой у нас бывало так много клиентов, что я валилась с ног от усталости. Но я бы совсем не расстроилась, если бы, позавтракав, Голди и Джона тут же ушли. Это была наша первая встреча, но от Джоны мне тут же стало не по себе, да и после общения с Голди остался неприятный осадок.