Олаф-сотник

Пронин Игорь Евгеньевич

Вместе с Вучи, уцелевшим подчиненным, Око Повелителя прибежал обратно к мосту, который еще не успели разобрать, и помог своротить бревна в пропасть. Закончить успели вовремя - с юго-востока на Хаж надвинулась туча, состоявшая из сотен стрекоз. Олаф, наблюдая за ними, не без злорадства заметил, что на многих насекомых болтались пустые сетки. Как ни много в городе летучек, а людей-то гораздо меньше.

Защитники Хажа опять собрались в залах дворца, теперь насквозь пропитанных запахом крови. Раненых было так много, что

помогать в перевязках пришлось всем здоровым. Происходило это под аккомпанемент каменного дождя, который опять обрушили на крышу горной крепости стрекозы.

– Пусть их!
– причитал Патер.
– Дворец у нас ого-го, сколько стоял - и еще столько же простоит.

Принцесса часто поглядывала на Олафа, но ему вдруг захотелось оттянуть разговор. В самом деле, нельзя же набиваться в женихи королеве, едва переступив порог? Но Зижда думал иначе.

"Олаф, джеты! И ты, морской человек Стас, и ты, Сильда, все идите ко мне, мы должны доложить о прибытии королеве."

"Да она знает," - вяло ответил Олаф.

"Я - Око Повелителя! Мое желание - закон"!

Пришлось сотнику вместе со всем отрядом отойти в уголок, где огромного дворца, где Зижда передал королеве Тулпан искренние уверения Повелителя Чивья в дружбе, а потом принес в дар себя и своих воинов.

"Твоя воля - закон, королева. Повелитель Чивья приказал нам служить тебе."

– Спасибо, - чуть поклонилась Тулпан, за спиной которой в ряд выстроились Патер, Ваус, Чалвен и Алпа.
– Передай своему Повелителю... То есть, я надеюсь, что когда-нибудь он узнает о моей благодарности.

"Твоя благодарность - неприступность твердыни Хажа," - сообщил Зижда и в довершение церемонии так согнул передние лапы, что едва не перевернулся.

Картину несколько портили перевязанные двуногие, и трещины, покрывавшие хитин пауков. Люсьен стоял в стороне, сложив руки на груди, и печально усмехался. Выглядело это странно, но Олаф, с шаром Фольша в кармане, ощутил странную смесь радости от возвращения домой и горя от гибели Иржи, который, похоже, очень много значил для всех во дворце.

"А теперь с тобой должен поговорить Олаф-сотник, командир королевской сотни Малого Повелителя Чивья," - неожиданно добавил Зижда и, чуть подумав, уточнил: - "Он решил стать твоим мужем."

Олаф почувствовал, что краснеет, но вовсе не потому, что смутился. У сотника бывали в жизни и куда более курьезные моменты. Но краснела Тулпан, и шар Фольша заставлял его чувствовать ее смятение. Захихикала Алпа, за что тут же получила чувствительный толчок в бок от Патера.

– Что ржешь, дура? Только что кровью умылись, а тебе смешно?

Старый воевода был так потрясен смертью Иржи, что даже не услышал заявления смертоносца. Сотник выступил вперед.

– Мой друг Зижда выразился не совсем верно, Ваше Величество. Я лишь

почтительно хочу испросить Вашего мнения: могу ли я надеяться когда-нибудь стать вашим супругом?

Олаф опустился на одно колено, и в очередной раз проклял шар Фольша: Люсьену сотник казался таким невыносимо смешным, что оба едва не расхохотались. Зато Тулпан произнесенная церемониальная чушь неожиданно для Олафа понравилась, да и Алпе тоже.

– Думаю, что да...
– выдавила из себя королева.

– В таком случае, - сотник поднялся и как можно суровее взглянул на Люсьена, - в таком случае позвольте мне просить позволения у Ока Повелителя Чивья жениться на королеве Хажа.

"Какое еще позволение?" - переполошился Зижда.

"Самое обычное, которое дает Повелитель. Ты ведь за Старика, вот и решай. Я, подданный Чивья, женившись на королеве Хажа, перестану им быть."

Зижда нервно переступил лапами.

"Повелитель ничего не сказал мне на этот счет. Я не должен был давать никаких позволений. Просто если ты станешь мужем самки-Повелителя, то я потеряю над тобой власть, и стану твоим подчиненным, вот и все, что он сказал. Я не должен давать никаких позволений тебе перестать быть подданным Повелителя!"

Зижда совершенно неожиданно для Олафа оказался близок к панике. Как же все-таки много значат для восьмилапых всевозможные церемонии и этикеты! Причем понимаются они совершенно не по-человечески. Следовало как-то выходить из положения, а то смертоносец, чего доброго, запретит свадьбу из-за глупой шутки.

"Успокойся, раскоряка, Повелитель дал мне такое разрешение. Просто скажи, что счастлив за меня, это все."

"Но это ничего не значит!" - предупредил Зижда.

"Именно: ничего не значит," - как можно убедительнее повторил Олаф.

"Я счастлив за тебя, Олаф-сотник!" - для всех изрек смертоносец и добавил одному сотнику: - "Покоряка!"

– Думаю, что обсуждение некоторых... Подробностей мы отложим на более удачное время, - сказала Тулпан.
– Если это все, то я хотела бы занять неотложными делами.

"Твое желание - закон, королева!" - Зижда опять согнул передние лапы.

Королева в сопровождении Алпы быстро удалилась. Патер, все еще вытирая сочащиеся слезы, вопросительно посмотрел на Олафа.

– Так ты это что... Ты хочешь на Тулпан жениться?

– Верно, воевода, - сотник подошел к нему вплотную, положил руку на плечо.
– Я скорблю, Патер. Иржа был великим смертоносцем.

– Постой, постой!
– старик Чалвен сбросил руку сотника с плеча Патера так, будто это была талия королевы.
– Как же это получается?! Иржа измучился, жениха Тулпан выбирая, искал, чтобы Повелителя не опозорить, а теперь у нас сотник королем станет? Никогда я на такое не соглашусь!