Олаф-сотник

Пронин Игорь Евгеньевич

– Тогда вот что, - Важель встал.
– Тогда голосуем так: кто за то, чтобы решить все сейчас - подымайте нож. Кто хочет ждать Большого Совета - сидите как есть.

К радости Олафа, Агриса и Вальда поддержал еще один атаман. Лысый нахмурился, видимо, сердился, что его старшинство осталось в тени. Стефан и черноусый, с красивыми ножнами на боку человек подняли вверх ножи. Важель сморщился.

– Так я и знал... Эх, хочу я нож поднять, не нравится мне этот сотник, да не к лицу мне одному решать. Раз так, ждем Большого Совета.

Атаманы, кто

повеселев, кто напротив, поднялись и разошлись так быстро, что пленники не успели даже перемолвиться словечком. Олаф решил, что такова традиция Джеммы. Остался на поляне только Важель.

– Ахрон! По прежнему ты за них головой отвечаешь. Никуда не отпускать, пусть ни к воде, ни вглубь острова не ходят, сидят здесь. Сильда их накормит, и спать пусть к ней в землянку идут. Тебе на ночь помощника дам, по очереди караулить.

– Так, может, женщин туда не пускать?
– нерешительно предложил Ахрон.
– Пускай одни ночуют. Или мы туда спустимся, на всякий случай.

– Нет, караулить снаружи. Высунут голову - сноси по плечи. Внутрь... Да что тебе, жалко? Захочет кто с ними ночевать - пожалуйста, - Важель негромко посмеялся.
– Разве только Сильда примчится свои припасы защищать... А ты, Олаф, не пытайся сбежать. Да, я бы на твоем месте попробовал... Но озеро тебе не переплыть. Живое оно чересчур! А на ладье не пройдешь, тропы не знаешь.

– Фарватера, - поправил его Олаф с легкой усмешкой.

– Фарватерами всякими я не интересуюсь, - буркнул атаман, уходя в заросли, - а без тропы не выплыть.

2

Весь день пленники провели на поляне, отлучаясь по нужде к ближайшим кустам в сопровождении Ахрона. Тот к своим обязанностям относился чрезвычайно ответственно, и водил всех сразу, включая и тот случай, когда в кусты понадобилось ему самому. Люсьена это нервировало, и он несколько раз постарался вывести караульного из себя. Тот делал вид, что не слышит оскорблений.

– Не старайся, - тихо сказал ему Олаф.
– К нам какого попало не приставят, Ахрон наверняка не из дерганых.

– Чересчур спокойный, - осклабился Люсьен.
– Я ему шею в два счета сверну.

– Подожди пока...

– Чего ждать? Приплывут другие атаманы, думаешь, иначе решат?

– Я о другом. Деваться нам отсюда некуда.

– Перестань! Ты же плавал по Хлое, и Стас плавал. Хоть один, да доберется до берега.

– Нет. Ни один не доберется, - вздохнул Стас.
– В озере столько тварей... Не знаю, как по ночам, но днем мне смотреть страшно было. Они даже на тени от стрекоз кидаются.

– Но не сидеть же просто так, рядом с этим придурком!
– не успокаивался Люсьен, зло поглядывая на стоявшего неподалеку Ахрона.
– Дам ему по голове, а потом ладью захватим.

– Втроем не сдвинем с места, - опять со знанием дела заявил островитянин.
– Вы же видели, какие там весла! Ладью у речников как-то раз с якоря сорвало, а на веслах только рабы остались, пятеро. Надсмотрщик нам кнутом все спины исполосовал, а все равно к берегу подгрести

не смогли.

– Как же лодку остановили?

– На других ладьях догнали. Нет, не думай об этом, Люсьен, не сдюжим.

– Кроме того, нам есть фарватер, которого мы не знаем, - напомнил сотник, с удовольствием вспомнив новое слово.
– Стражник, ты ведь слышал: чтобы на Джемму вернулись все или хотя бы большинство атаманов, надо ждать несколько дней. Не спеши, успеешь еще кому-нибудь голову свернуть.

– Успею, - пообещал Люсьен.
– В крайнем случае прямо на Совете, Важелю. Вот только руки бы не связали... Мне воевода наш, Патер, один фокус показывал - шейка только "хрусть!", и все.

– Лучше все-таки мечом, - вздохнул Олаф.
– Ну, хватит шептаться, Ахрон на нас смотрит.

– Он все время смотрит, - засмеялся Стас.

Островитянин заметно успокоился за время, прошедшее после Совета. Сильда в обед накормила его какими-то особенными десертами, и даже слегка дернула за волосы. Сотник, вполглаза наблюдавший за развитием этих отношений, расценил это как знак особого внимания. Он и сам, поздновато спохватившись, попробовал поближе сойтись с кем-нибудь из джеток, но ни шутки, ни комплименты - а и в том и в другом сотник считался специалистом - действия не возымели. Когда же чивиец призвал на помощь свои искусство подражания и очень забавно изобразил Важеля, никто не улыбнулся.

– Ты их злишь, - сказал Люсьен.
– Мы ведь чужаки. Никто не поможет.

– Не спеши, - посоветовал Олаф.
– И не задевай Сильду ни в коем случае. Смотри, она уже обнимает Стаса.

Сотник был не совсем прав - никто не обнимался с островитянином, просто джетка вдруг решила заняться починкой его куртки. Стас замялся, стесняясь раздеваться, и тогда Сильда стащила ее силой.

– Все равно мне пока делать нечего, - объяснила она.
– Скоро стемнеет, ничего не разгляжу, а пока... Что это у тебя со спиной?!

Олаф даже завыл тихонечко от восторга. По его мнению, теперь Сильда теперь попалась, Стас сможет из нее веревки вить.

– Да так...
– островитянин старался повернуться, но у Сильды были крепкие руки.
– Ну, падал, всякое такое!

– Какое "такое"?! Тут же живого места нет!

Джетка ошибалась: за последние два десятка дней у Стаса на спине появились живые места. Правда, на ощупь она все равно напоминала шкуру лысой гусеницы, которую копьем не всегда с первого удара проткнешь.

– Он был рабом, - пришел на помощь Сильде сотник.
– Не у смертоносцев, у людей.

– Как это так?
– вокруг Стаса собралась небольшая толпа, Ахрон испуганно сжимал меч.
– У каких людей?

– У речников, - промямлил островитянин.
– Меня им продали наши морские путешественники. Вот и приковали меня к веслу, на их лодке, ладье по вашему. Надолго...

– Так тебя кнутом били?
– догадалась Сильда.
– Сколько же раз?! Я сейчас принесу тебе одну мазь, подожди.

Люсьен чуть потянул Олафа за руку.