Олег – диктатор Рима?

Шведов Вадим

— Что за дела, раб? Чую, в комнате до сих пор много дерьма!

Устроили тут Comedy Club! В этот раз улыбнулся и я, но это почему-то охране не понравилось.

«Ты что улыбаешься, скотина!» — с этими словами один из преторианцев пнул меня по заднице

— Сами же шутите, — ответил я, потирая ушибленную филейную часть.

— Вали отсюда, животное! Тебя наш разговор не касается!

Обратный путь занимает меньше времени. Надеваю свою тунику и понимаю, — зря. Весь воняю! Грязное тряпьё раба буквально пропиталось в кожу. Проклятье! Придётся идти в баню!

* * *

Баня — прекрасное место. Здесь очищается душа и тело. В прошлой жизни я ходил в баню в деревне у бабушки и дедушки. Мне

она запомнилась запахом угара и горячим паром, — странное было чувство. В Риме я столкнулся с баней почти сразу. У Луция Корнеллия была тесная, темноватая, с окнами, похожими на щели. Топилась по-чёрному. Секунда имела хорошую баню — просторную, с бассейном, но туда сейчас было нельзя. Если приду домой провонявшим, то это может вызвать ненужные вопросы. Выход один — идти в общественную баню. В Риме сотни бань, и почти все имеют возможность ходить мыться. Рабов водят в терму (баню) один раз в неделю, остальные же стараются ходить туда ежедневно. Самый дешёвый вариант ежедневного посещения равняется одному квадранту, то есть 1/4 асса, что было весьма приемлемым для большинства. Крайним вариантом представлялся Тибр или обычный ушат, но его выбирали совсем нищие римляне.

Я иду в дорогую терму, — могу себе позволить на совершеннолетие. Отдаю почти 10 денариев за эту роскошь. Баня занимает целый квартал и состоит из двух отделений — мужского и женского, значительно меньшего по размеру. В мужскую часть ведут три входа: из первого попадали в раздевальню, а через два других можно было войти в сад. В этот сад заходили посидеть, если в бане было много людей, а также поговорить о новостях и посплетничать. На сад выглядывает закрытая с трёх сторон беседка — экседра (5x6 м). Минуя сад, направляюсь в аподитерий (раздевальню) через коридор, на сводчатом потолке которого изображены золотые звёзды на голубом фоне. Аподитерий представляет собой длинную комнату (12x7 м), свод которой опирается на мощный карниз, украшенный пёстрыми лепными грифами, амфорами и лирами, между которыми виднеются арабески (разновидность орнамента, состоящего из геометрических фигур, причудливого переплетения линий, завитков, растительных побегов, стилизованных цветов). Стены раздевальни выкрашены жёлтой краской, потолок отделан белыми квадратами с красным бордюром, а пол выложен прекрасной мозаикой. По стенам располагаются длинные скамьи с приступками. Тут же находятся полки для складывания одежды. Аподитерий освещается большим окном, проделанным под самым сводом в узкой стене комнаты. В этот проём вставлена бронзовая рама, застеклённая толстым, матовым стеклом, которая вращается на двух цапфах (части вала или оси, на которых находится опора), сделанных вверху и внизу. Опора выглядит прекрасно: мощные тритоны с большими сосудами на плечах, а в оконной нише под окном — огромная маска Нептуна (бога морей и потоков). В раздевалку выходит небольшая комнатка, где сидит раб-сторож, хранивший одежду и вещи посетителей. Сдав вещи капсарию (рабу-сторожу) перехожу в фригидарий.

В большом круглом помещении находится бассейн диаметром в 5 м, а на полметра ниже пола вокруг него сделана ступенька для того, чтобы спускаться в воду. Сам бассейн чуть больше метра в глубину. Из медной трубы, находившейся напротив входа и на высоте от 1,3 м от пола мощной струёй бьёт вода. Пол, бассейн и скамья фригидария выложены белым мрамором, а стены расписаны по жёлтому фону зелёными растениями. Всё это дополняется прекрасным освещением. В конусообразном куполе, выкрашенном голубой краской, проделано окно, которое буквально заливает солнечным светом. Смывая грязь и пот возникает ощущение того, что нахожусь под открытым небом…

Закончив помывку, прохожу в тепидарий. Комната 11x6 м предназначается для прогревания тела. По краям перегородок между нишами здесь стоят небольшие терракотовые фигурки обнажённых гигантов, которые на своих мощных руках держат карниз сводчатого потолка. Потолок тепидария

украшен лепниной: Ганимед, похищенный орлом, Амур с луком, Аполлон верхом на грифе, львы в квадратах…Стены здесь выкрашены красной краской, что весьма подчёркивает обогрев комнаты. Большая жаровня с горельефом коровы даёт мягкое сухое тепло. Мысленно помечаю для себя это помещение как финскую сауну. Закончив с сауной, тьфу ты, с тепидарием иду в кальдарий.

Кальдарий — самое жаркое помещение в терме. Уже через несколько минут начинаю обливаться потом. Комната пользуется популярностью и поэтому в разы превосходит в размерах тепидарий. Росписи в кальдарии из-за большой влажности нет. Зато в куполе имеется рельефный орнамент, который представляет собой странных крылатых женщин, парящих в высоте. Интересно устроен сводчатый потолок: от одного карниза до другого по всему своду идут поперечные желобки. Последние не только подчёркивают форму потолка, но и образовывают ряд маленьких каналов, по которым стекает вода, образующаяся от осевшего пара. Обогревается помещение горячим воздухом, который идёт по трубам, проложенным в стене. С левой стороны кальдарий заканчивается глубокой полукруглой нишей, где на подставке из лавы в один метр высотой стоит большой, но неглубокий таз диаметром почти два с половиной метра. В него идёт бронзовая труба, из которой бьёт фонтан. У противоположной стены стоит горячая ванна. Она занимает почти весь конец помещения. Залезаю в ванну. Приятное расслабление…Со мной в ней сидят семь человек, и вдруг на миг, забывшись, в каком времени нахожусь, спрашиваю у людей:

— А почему джакузи нормально не работает? Где пузыри и бурление?

— Чего? Какое ещё джакузи?

Опомнившись, пытаюсь отговориться:

— Да так, прочитал в какой-то книге, что где-то на Востоке есть ванны с пузырями.

— С пузырями? Не слышал. И как это делают?

— Вроде как струи воды смешивают с пузырями воздуха. Так появляются «газированные» водовороты.

— Чего только не придумают. Жаль в Риме такого нет, — сказал ближайший ко мне крепкий мужчина в возрасте.

— Тоже об этом подумал.

— А ведь я тебя парень, знаю. Ты — Сулла Корнеллий.

— Откуда знаете?

— Видел тебя на похоронах Луция Корнеллия. На Форуме ты произнёс просто невероятную речь.

— Спасибо. Было дело. А кто вы?

— Гай Марий. Я бы хотел с тобой поговорить. Давай после кальдария посидим в саду…

После ванны стою под душем. Из бронзовой трубы идёт тёплая вода, и я окончательно расслабляюсь. Казалось, с этим несильным потоком воды уходят и все мои заботы…

В саду сажусь на скамью рядом с мужчиной, желавшим переговорить.

— Я рад, что встретил тебя, Сулла. Давно хотел с тобой познакомиться.

— Да? Вроде обычный римский парень…

— Необычный… Долгое время я провёл, командуя римскими легионами в Дальней Испании, работал наместником и общался с тысячами людьми. И могу сказать точно, — почти все одинаковы.

— Как-то вы сурово оцениваете.

— Возможно. По долгу службы мне приходилось видеть в людях прежде всего тех, кто может выполнять определённую задачу. Но согласись, что, так или иначе, мы все стремимся показать себя среди подобных. Нет ничего важнее, чем добиться успеха в обществе и оставить след в истории.

— Вы говорите прямо как Аристотель.

— А кто он такой?

— Греческий философ, утверждавший, что человек — общественное животное.

— Общественное животное? Смотри-ка, попал прямо в цель. Он написал какую-то книгу?

— У него их много, но, думаю, вам понравится его «Политика».

— Интересно, такой молодой человек и уже знает философов…Признаться, давно ничего не читал. Мне по душе практика и настоящая жизнь. Но это не значит, что я не понимаю важности собственного развития. Просто делаю это коротким путём, привлекая на выполнение задач способных. Сейчас я рядовой политик, но настроен добиться большего…