Олегархат им. тов. Сталина
Шрифт:
Похоже, что с «товарищем» Дубчеком товарищ Пономаренко всерьез так рассорился, зато в товарищем Мао отношения внезапно стали заметно лучше: в китайской прессе полностью пропали статьи с намеками на некие «территориальные претензии» к кому бы то ни было, насколько я поняла из намеков Николая Семеновича, китайские товарищи начали серьезные переговоры на предмет созданиия в Китае некоторый (довольно немаленьких) совместных предприятий. Именно совместных, по примеру аналогичных предприятий, создаваемых в Словакии. Например, по примеру срочно достраивающегося металлургического комбината в Кошице.
Вообще-то этот комбинат начали строить еще в конце пятидесятых, но очень скоро стройку забросили: чешские заводы в Остраве производили стали достаточно для всей чехословацкой индустрии, а продавать «лишний металл» за границу было практически невозможно: сама по себе сталь получалась несколько дороговата и не могла конкурировать с иностранными производителями (особенно с Советским Союзом). А теперь, после раздела Чехословакии и вовлечения Словакии в экономику СССР, дополнительный комбинат нам
Ну а китайцы осознали, что сотрудничать с СССР гораздо выгоднее, чем с ним ссориться, ведь только в Словакию на строительство всякого была завезено две саперные дивизии НОАК в полном составе. Конечно, Мао крупно экономил на их прокорме (за питание отвечали как раз словаки, и у них было «чем ответить»), да еще он и денежку за работу своих солдатиков получал довольно заметную. Но дивизиями-то этими командовали совсем не идиоты, и эти командиры быстро поняли, что «если русские что-то за границей строят, то выгоду получают обе страны одинаковую», причем получают, даже если «русские строят жилье для рабочих», которое в социалистических странах вообще получения дохода не предполагает изначально.
Поэтому Николай Семенович поинтересовался моим мнением относительно строительства совместного металлургического комбината уже в Китае — но это уже сильно после праздника, а поначалу все «ответственные товарищи» почему-то интересовались, в курсе ли я того, чем за океаном закончился «первый вторник», и лишь после этого (и то не все) поздравляли меня с дочкой.
А «первый вторник» закончился совсем не так, как предполагали довольно многие «советские специалисты по Заокеании»: на выборах президента подавляющее большинство снова получил кандидат от республиканцев. Никсон свои два срока отработал, и отработал их, как эти «эксперты» считали, максимум на троечку, ведь бензин в стране на пятьдесят процентов все же подорожал. Ну да, подорожал, но так как «нефтяное эмбарго» не объявлялось, бензина в стране все еще было достаточно, а вот расходы домохозяйств на освещение действительно начали быстро сокращаться — и поэтому снова победил республиканец. Мне хорошо (по имени по крайней мере) известный: Рональд Рейган…
Олег Николаевич активно работал в том числе и над развитием в КНДР железных дорог. Но не столько с рельсами и мостами возился, сколько над обеспечением электрификации строящихся и модернизируемых дорог: в электрооборудовании он, слава богу, разбирался неплохо. А еще он отвечал за обеспечение дорог локомотивами, и отвечал несколько своеобразно: закупал электровозы за границей. В том числе закупил и двенадцать пассажирских локомотивов в Чехии, хотя и проделал он это с внутренним отвращением: французские были и лучше, и дешевле, и он — как и Светлана Владимировна, между прочим — предпочел бы «буржуйские» купить, но пока такой возможности не было и пришлось «брать, что дают». Потому что капиталисты ни при каких условиях не соглашались хоть что-то высокотехнологичное поставлять в Корею, а чехи даже скидку небольшую предложили. Правда, как сам Олег Николаевич думал, просто потому, что их локомотивы почти никто покупать не хотел. Поляки покупали, но им много-то локомотивов и не требовалось, а вот все прочие…
Французские локомотивы были без всяких сомнений лучше, а Светлана Владимировна настояла на том, что после приобретения сотни этих электровозов французы выстроят и завод по производству таких же в СССР, и об этом Олег Николаевич знал вовсе не с чьих-то слов: строительство завода началось еще до того, как его назначили начальником управления КГБ, даже двух заводов, и оба строились в Брянской области: собственно локомотивный поднимался (довольно неспешно) в Сураже, а местом для постройки завода по производству тяговых моторов был выбран Мглин. И места эти для размещения будущих заводов Олег Николаевич лично выбрал, но до запуска заводов оставалось еще минимум года два, а то и три — а Корее электровозы нужны были уже сейчас. Правда, зачем товарищу Киму потребовались электровозы пассажирские, товарищ Архипов понимал не очень: Корея же маленькая, там и электрички пустить достаточно будет — но с Ким Ирсеном он спорить не стал. А для товарных поездов электровозы поставлялись советские, и с ними он проблем не видел: и запчасти всегда в наличии будут, и персонал обучить несложно. Впрочем, если чешские электровозы лет пять проработают без поломок, то потом их и на новые «экс-французские» советской постройки) заменить проблемой не станет, так что пусть пока и они на линиях поработают.
А вот с «линиями», причем с электрическими, работы было очень много. И проблем было много, к тому же чаще всего проблем дурацких. Например, товарищ Ким выбрал для размещения нового завода ЖБИ небольшой город Косан, и там новейшие советские центрифуги уже начали производить сорокаметровые бетонные столбы для ЛЭП с напряжением в триста тридцать киловольт. Ну только такие столбы, в основном там «катались» столбы высотой в двадцать четыре и двадцать семь метров для ЛЭП на сто десять и двести двадцать киловольт — и таких, по мнению самого Олега Николаевича, Корее должно быть достаточно, ЛЭП-330 планировалась для передачи электричества со строящейся АЭС в Пхеньян. Но по поводу высоты опор он вообще не задумывался, то есть не задумывался о том, какой высоты будет достаточно. Он задумывался (и постоянно выходил из себя) из-за того, что даже двадцатичетырехметровые столбы из Косана на западное побережье по железной дороге довезти было огромной проблемой, а когда везли двадцатисемиметровые, то горная дорога вообще на пару дней
Впрочем, корейские автомобилестроители обещали, что «скоро они постоят автопоезда, на которых такие столбы можно будет возить без проблем», однако когда именно можно будет увидеть такой автопоезд, они предпочитали не уточнять. Но столбы-то перевозить нужно было уже сейчас, так что процесс был налажен, хотя, как выразилась Светлана Владимировна после того, как он ей об этом сообщил, примерно таким же способом, как вырезание гланд через задницу: здоровенные столбы хоть и с трудом, но доставлялись на специально изготовленных железнодорожных платформах в Вонсан, там грузились на советский сухогруз (потому что советские по крайней мере южные корейцы не задерживали), затем по морю доставлялись в Анджу или Нампо и уже оттуда их везли к местам установки. Тоже «через задницу» везли: специально для их перевозки была выстроена узкоколейная железная дорога. И даже специальные вагоны были изготовлены, шестиосные узкоколейные вагоны: столб перевозился в двух таких, но хоть так первая в стране «сверхвысоковольтная» ЛЭП потихоньку из проекта на бумажке превращалась в реальное свое воплощение. А почему воплощать все то приходилось именно в бетоне, всем было понятно: во влажном морском климате стальные столбы просто долго не простояли бы. Даже в Пхеньяне, то есть от моря довольно далеко, стальные опоры хорошо если лет десять могли прослужить, но сейчас «в отдаленных районах» проблема начала решаться: благодаря в том числе и заботе самого Олега Николаевича стальные столбы хотя бы серебрянкой красить начали, а серебрянка все же от ржавчины предохраняет неплохо. Хуже, чем оцинковка, конечно… однако товарищ Ким сделал теперь ставку на бетон.
Впрочем, и вопросы использования (и перевозки) бетонных столбов составляли лишь незначительную часть его ежедневной работы: товарищ Ким, убедившись, что товарищ Архипов очень неплохо руководит самыми разными отраслями, попросту перевалил на него управление изрядной частью энергетики, транспорта и машиностроения, сосредоточившись на решении «главных проблем страны». А главным было обеспечение КНДР продовольствием — а это не только строительство все новых и новых польдеров, но и подготовка новых производств, дающих стране удобрения, химических заводов, выпускающих тот же поликарбонат для теплиц, новых стекольных заводов, производящих листовое стекло и разнообразную посуду для консервных фабрик, жилья для крестьян и рыбаков. Конечно, товарищ Архипов — большой молодец, что договорился с перуанцем о поставках рыбы, но пока еще и рыбы маловато перуанец ловил, и возили ее очень немного. Первый рефрижератор уже привез четыре тысячи тонн мороженого анчоуса, но судно на рейс в один конец тратит месяц, а в планах предполагались поставки по четыре тысячи тонн раз в неделю. А это — и новые траулеры для перуанского товарища, и новые контейнеровозы: на них, как показала практика, возить кильку гораздо проще, поскольку разгрузка и погрузка занимает очень мало времени по сравнению с обычным рефрижератором. А чтобы такого показателя достичь, нужно было и судостроение заметно поднять, и металлургию, обеспечивающую верфи металлом, развивать ускоренными темпами. И, конечно же, всерьез заняться двигателестроением: все же закупать двигатели в далекой Финляндии было и дорого, и — несмотря на разные обещания буржуев — крайне рискованно: если буржуи узнают, куда эти двигатели поставляются, то поставки могли и прекратиться. Понятно, что сами финны от денег отказываться не хотели, но на них могут надавить британцы или американцы, так что свои двигатели — они как-то понадежнее будут. Так что забот у товарища Кима было выше крыши, и то, что товарищ Архипов ему в работе сильно помогал, было хорошо.
Для Кореи и корейского народа хорошо, а сам Олег Николаевич узнал, что у Светланы Владимировны дочь родилась, лишь тогда, когда он с очередным запросом к ней позвонил перед Новым годом. Поздравил, конечно, и начал было размышлять, как ему теперь крутиться без ее поддержки…
Дед позвонил мне перед Новым годом, с вопросом о том, как быстро ему можно будет поставить кое-какое оборудование, необходимое для изготовления критических котлов для «массовых» электростанций, и, когда я ему сказала, что «временно на вопрос ответить не могу по объективным причинам», он лишь поздравил меня и пробормотал что-то вроде «извините, я сам постараюсь с этим справиться». Но извинять я его не стала, потому что сочла очень важным то, чем он там занялся. Когда в первый раз приехала в Северную Корею, сопровождающий меня пожилой инженер по результату командировки заметил, что «в Корее сейчас все, как в СССР было при Сталине, то есть в середине пятидесятых, точнее: народ счастлив, в стране все спокойно, города выглядят просто замечательно». И, я думаю, насчет «сталинского социализма» тогда этот инженер был прав, в КНДР действительно выстроили именно его. Но и тогда основной проблемой страны было отсутствие «собственной кормовой базы», а если сейчас мы сможем помочь товарищу Киму эту базу быстренько создать… Так что я сказала деду, чтобы он не дергался, так как телефон у меня даже ночью под кроватью стоит и я на любой звонок всегда отвечу, и потребовала от него мне минимум два раза в неделю обо всех проблемах сообщать. Уж на одну Корею я поработать точно смогу, причем даже не отрываясь от кормления Лизы. А так как дочка все же не двадцать четыре часа в сутки питается, то сделать я могла гораздо больше, чем даже деду пообещала.