Олений заповедник

Мейлер Норман

– Вы, как я понимаю, на контракте?

– Конечно.

– Ну, контракт иногда можно ведь подправить. Хотелось бы мне вспомнить, где я встречал ваше имя. Сейчас для этого, я бы сказал, не время и не место, но надо нам с вами пообедать и все обсудить. Я позвоню вам на студию. – И, указав на девицу, добавил: – Познакомьтесь с Кэнди Бэллу.

Девица зевнула и попыталась изобразить улыбку. Она была очень пьяна.

Банни отвел меня в сторонку.

– Я хочу дать вам номер ее телефона. Она очаровательная общительная девчонка. – И он подмигнул. – Рад оказать услугу. Если б я не был так загружен работой, я оставил бы ее номер себе, но нехорошо

держать только для себя такую девчонку. – Мы вернулись к Кэнди Бэллу, и он соединил наши руки. – Вот что, детки, я уверен, что у вас много общего, – сказал он и оставил нас стоять друг против друга.

– Хотите потанцевать? – спросил я рыжеволосую.

– Только не паникуй, красавчик. – Она произнесла это словно пароль, затем, широко открыв глаза, уставилась на меня. – А ты на какой студии?

– Это была шутка, Кэнди, – сказал я.

– Ты подшутил над Зарроу, да?

– Точно.

– А чем ты занимаешься?

– Да ничем, – сказал я.

– Значит, нищий. Я могла бы догадаться. – Она закачалась под мелодию румбы и отчаянно зевнула. – Ох, лапочка, – произнесла она слегка срывающимся голосом, – будь классным мальчиком, помоги добраться до уборной.

Выполнив эту миссию, я оказался в компании всего лишь очередного стакана и в этот момент увидел входившего Айтела. Рядом с ним шла девица. Я понял, что это Илена.

Глава 9

Ее можно было назвать почти красавицей. У нее были рыжевато-каштановые волосы и кожа теплых тонов. Она шла, выставляя напоказ свое тело, а меня всегда влекло к таким девчонкам с первого года службы в авиации, когда на танцах для военных я сдвигал на лоб пилотку и пытался скоростью движений приманить такую добычу, как Илена. Хотя губы ее были слишком ярко накрашены, а туфли на высоченных каблуках, какие носят модели, она казалась деликатной и очень гордой. Она держалась так, словно была высокого роста, а ее вечернее платье без бретелек обнажало красивые округлые плечи. Лицо, не отличавшееся мягкостью, было в форме сердечка, с нежным ртом и подбородком', разрез ноздрей тонкого длинного носа создавал представление о том, как они могли раздуться. Муншин плохо описал ее.

Вот только чувствовала она себя неловко. Глядя на то, как Айтел ведет ее в гущу гостей, я подумал, что она напоминает мне зверька, готового броситься наутек. Их появление смятением пробежало по собравшимся, и лишь немногие при виде Айтела знали, как себя с ним вести. Несколько человек улыбнулись и даже поздоровались, были такие, что лишь кивнули, и гораздо больше было тех, что отвернулись, но я чувствовал, что все они боятся. И пока не узнают, почему Айтел приглашен на прием, будут паниковать, опасаясь, что любое их поведение может быть ошибочно истолковано. Это было так безжалостно – то, что Айтел с Иленой прошли через весь зал и никто к ним не присоединился; а он остановился наконец у свободного столика возле бассейна, отодвинул стул для Илены, посадил ее и сел сам. Глядя на них издали, я порадовался, что Айтел умудрился придать себе скучающий вид.

Я подошел к их столику.

– Могу я к вам присоединиться? – не без чувства неловкости спросил я.

Айтел тотчас наградил меня благодарной улыбкой.

– Илена, познакомься с Серджиусом, он тут самый хороший человек.

– Прекратите, – сказал я и повернулся к ней. – Извините, не расслышал вашей фамилии, – сказал я.

– Эспосито, – пробормотала Илена, – это итальянская фамилия.

Голос

у нее был хрипловатый и на удивление низкий, куда менее привлекательный, чем лицо, но в этом голосе чувствовалась скрытая сила. Мне в детстве доводилось слышать такие голоса.

– Верно, она похожа на модель Модильяни? – восторженно произнес Айтел. – Я знаю, Илена, тебе говорили это не раз.

– Да, – сказала Илена, – кто-то однажды мне так сказал. Собственно, сказал ваш друг.

Айтел пропустил мимо ушей ссылку на Муншина.

– Но вот откуда у тебя такие зеленые глаза? – не отступался он.

С того места, где я сидел, мне видно было, как пальцы его барабанят по колену.

– О-о, это я унаследовала от мамы, – сказала Илена. – Мама у меня наполовину полька. Так что я на одну четверть полька и на три четверти итальянка. Оливковое масло и вода. – Мы все несколько натянуто рассмеялись, а Илена смущенно передвинулась на стуле. – Смешно, – сказала она.

Айтел, делая вид, будто изучает зал, спросил:

– Чего, по-твоему, не хватает этому приему?

– Чего же? – спросил я.

– «Американских горок».

Илена так и прыснула. Она смеялась красиво, обнажая белые зубы, но слишком громко.

– Ой, до чего смешно! – сказала она.

– А мне нравятся «американские горки», – продолжал Айтел. – Когда поезд в первый раз ухает вниз. Точно разверзается черная пропасть смерти. Ничто не сравнится с этим.

И он целых две минуты говорил об «американских горках», а по глазам Илены я понял, что он живо заинтересовал ее. Он был в хорошей форме, Илена же была хорошей слушательницей, заставлявшей его раскрыться. Я начал думать, что она совсем не глупа, хотя, когда обращаешься к ней, отвечает либо смехом, либо коротенькой фразой. Но об уме говорило то, как она слушала. На ее лице отражалось все, что говорил Айтел, а его понесло.

– Это подтверждает одну мысль, которая много лет назад владела мной, – сказал он. – Человек садится на поезд в «американских горках», чтобы испытать определенные эмоции, и я подумал, не так же ли обстоит дело, когда заводишь роман. В молодости я думал, как это мерзко, даже грязно, когда мужчина, считая, что он влюбился в девчонку, говорит ей то же, что говорил до нее другой. А ведь на самом деле ничего противоестественного тут нет. Люди по-настоящему верны лишь тем чувствам, которые пытаются в себе возродить.

– Я в этом не уверена, – сказала Илена. – Такой мужчина, по-моему, ничего не испытывает к женщине.

– Наоборот. Он обожает ее в тот момент, когда ей это говорит.

Это сбило ее с толку.

– Я хочу сказать, – прервала она его, – понимаете… это… ох, сама не знаю. – Но остановиться она уже не могла. – Между ним и женщиной не возникает внутренней связи. Он безразличен.

Айтелу явно понравилось то, что он услышал.

– Вы правы, – отступил он. – Это, наверное, доказывает, что я безразличен к людям.

– Не может быть, – сказала она.

– Именно так. – Он улыбнулся, как бы заранее предупреждая ее. Этому наверняка трудно было поверить. Глаза его горели, он наклонился к ней, даже волосы его были словно наэлектризованы. – Не судите по внешнему виду, – продолжал Айтел. – Я могу, например, рассказать вам…

И умолк: к нам направлялся Муншин. Лицо Илены стало каменным, а Айтел натянуто заулыбался.

– Не знаю, как тебе это удалось, – прогремел Колли, – только Г.Т. сказал, чтобы я подошел к тебе и поздоровался. Он хочет потом поговорить с тобой.