Олений заповедник

Мейлер Норман

– Это ужасная ошибка, – тихо произнесла она.

Однако Лулу не тряслась от страха, когда мы проходили мимо Тепписа. А он, словно импресарио, считающий, сколько мест занято в зале, стоял у входа, оценивая ситуацию.

– Деточка, – сказал он, хватая ее за руку, – куда это ты направилась?

– О, мистер Т., – принялась оправдываться Лулу словно провинившийся ребенок, – нам с Серджиусом надо о стольком поговорить.

– Мы хотим подышать воздухом, – сказал я и позволил себе ткнуть его в бок.

– Воздухом? – возмутился он, видя, что мы уходим. – Воздухом?

Я видел, как он поднял глаза к

потолку «Лагуны». За нашей спиной камера из папье-маше продолжала вращаться на своей деревянной треноге, а прожекторы посылать в небо колонны света. Прием заканчивался. Зенит миновал, и парочки уединились на диванах, ибо настал тот пьяный час, когда все возможно и все кого-нибудь хотят, и если бы действия следовали за желаниями, эта ночь вошла бы в историю.

– Скажи Чарли Айтелу, – крикнул мне вслед Теппис, – что с ним все кончено. Говорю тебе: все кончено. Он упустил свой шанс.

Потешаясь над его бессильной злобой, мы с Лулу пробежали по дорожкам и мостикам с решетчатыми перилами «Яхт-клуба» и добрались до круга, где стояли машины. В какой-то момент, остановившись под японским фонариком, я вздумал ее поцеловать, но она так смеялась, что наши губы не слились.

– Надо будет мне тебя научить, – сказала она.

– Нечему меня учить. Терпеть не могу учителей, – сказал я и, взяв ее за руку, потянул за собой – ее каблучки застучали, юбка многообещающе зашелестела, как шелестит вечернее платье на женщине, которая пытается в нем бежать.

Мы попрепирались, в чьей машине ехать. Лулу хотела непременно ехать в своей открытой машине.

– Я задыхаюсь в закрытом пространстве, Серджиус, – сказала она. – И я хочу вести машину.

– Так веди мою машину, – предложил я, но она не уступала.

– В таком случае я не поеду, – заявила она, упершись, – вернусь на прием.

– Испугалась, – поддразнил я ее.

– Ничего подобного.

Машину она вела плохо. С удалью, но, что еще хуже, то и дело сбрасывала ногу с педали. Машина то замедляла ход, то делала рывок, и я, как ни был пьян, понимал всю опасность такой езды. Но не эта опасность волновала меня.

– Я настоящий псих, – сказала она.

– А ну, псих, давай припаркуемся, – сказал я. – Давай разрубим гордиев узел.

– Ты когда-нибудь ходил к психушнику? – спросила Лулу.

– Тебе он не нужен.

– О нет, что-то мне нужно, – сказала она и, крутанув руль так, что гравий полетел из-под крьтьев, вернула машину с обочины на дорогу.

– Давай припаркуемся, – повторил я.

Но она припаркуется, лишь когда пожелает. Я уже перестал на это надеяться. Приготовился сидеть и молчать из вежливости, когда машину занесло и мы покатили, подпрыгивая, со скоростью семидесяти миль в час мимо кактусов по пустыне. Однако Лулу решила, что нам все-таки стоит еще немного пожить. Свернув наугад на боковую дорогу, она вскрикнула на повороте, притормозила, проехав его, еще немного проехала и наконец остановила машину посреди пустыни – ночное небо гигантским куполом окружало нас.

– Запри окна, – сказала она, возясь с кнопкой, поднимающей парусиновую крышу.

– Будет слишком жарко, – возразил я.

– Нет, стекла надо поднять, – настаивала она.

Покончив с приготовлениями, она повернулась на сиденье и ответила на мой поцелуй. Ей, наверное, показалось, что она выпустила

на волю быка, да так оно и было, так как я впервые за год почувствовал, что буду на высоте.

Однако все оказалось не так просто. Лулу охотно отдавалась моим поцелуям и рукам, а когда я уже готов был пригвоздить ее, отодвигалась и испуганно смотрела в окно.

– Кто-то подходит к нам, – шептала она, вонзая коготки в мое запястье и вынуждая оторваться от нее, поднять голову и оглядеть все вокруг.

– Да никого же нет, неужели ты не видишь? – говорил я.

– Я боюсь, – говорила она и снова подставляла мне рот.

Не знаю, сколько времени это продолжалось. Она привлекала меня к себе, она отталкивала, она давала мне снять с нее какой-то предмет одежды и тотчас забивалась в угол, словно испугавшаяся девственница. Мы были как дети на кушетке. У меня болели губы, ломило тело, опухли пальцы, наконец мне удалось расправиться с бельем под ее вечерним платьем, и я запихал его позади себя на сиденье, словно обезумевшая сойка, устраивающая гнездо, но так и не сумел побудить Лулу избавиться от платья. Позволив мне провести глубокую разведку на одно, два и даже три биения сердца, она вдруг оттолкнула меня, села и посмотрела в окно.

– Кто-то сюда идет. Кто-то появился на дороге, – сказала она и ущипнула меня, когда я попытался к ней придвинуться.

– Ну и пусть, – сказал я, но что бы я ни говорил, кульминация миновала.

В течение следующего часа что я ни делал, как ни напирал, сколько ни выжидал и как ни пытался, я ничего не достиг. До зари оставалось, должно быть, совсем немного, когда, измученный, обескураженный и уже почти безразличный, я закрыл глаза и пробормотал:

– Ты победила.

Усталой рукой я передал Лулу ее спрятанные мной сокровища и откинулся на сиденье. Она нежно поцеловала мои ресницы, провела коготками по щеке.

– Ты славный, – прошептала она, – ты совсем не громила. – И желая меня оживить, потянула за волосы. – Поцелуй меня, Серджиус, – сказала она, словно до сих пор я не занимался только этим.

А в следующий миг, когда я все еще лежал, откинувшись на спинку сиденья, не веря и почти не чувствуя, что она отдается мне, я познал непостижимую работу мозга кинозвезды. Она нежно отдалась мне, она была деликатна, даже скромна, прошептав, что это случилось так неожиданно и мне следует проявить чуткость. Поэтому я должен дойти до конца в одиночестве и быть счастлив, что держу ее в объятиях.

– Ты – чудо, – сказала она.

– Я всего лишь дилетант.

– Нет, ты чудо. О-о-о, до чего же ты мне нравишься!

Назад машину вел уже я, а она сидела, свернувшись клубочком и положив голову мне на плечо. Играло радио, и мы подпевали.

– Я сегодня спятила, – сказала она.

А я был от нее без ума. То, как она держалась со всеми у меня на глазах с момента нашего знакомства, побуждало еще больше ценить происшедшее между нами. Во время нашей поездки она снова овладела мной до того, как мы припарковались. Я сразу сказал себе, что у меня с ней получится, и сейчас, когда все получилось, мне приятно было об этом вспоминать. Возможно, все объяснялось лишь тем, что прошло достаточно много времени, но я чувствовал себя в форме, чувствовал себя готовым… для чего – я едва ли знал. Но у меня получилось, и с какой девочкой!