Оленья кавалерия. Очерки о русских первопроходцах
Шрифт:
Серия «Исторический контекст»
Разработка серии и дизайн В. А. Воронина
В оформлении обложки использована иллюстрация, выполненная с помощью нейросети.
Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.
Глава 1. «Но примешь ты смерть от кота своего…»
Почему русская экспансия в Сибирь, начавшаяся с потерь и даже трагикомедий, увенчалась успехом
Поход Ермака в Сибирь
«Воевавшие по Обе реке до моря…»
Первый известный нам поход русских людей к востоку от Урала произошел за 220 лет до Ермака. «Той зимы с Югры новгородцы приехаша, дети боярские и молодые люди, и воеводы Александр Абакунович, Степан Ляпа, воевавшие по Обе реке до моря, а другая половина рати на верх Оби воеваша…» – сообщает «Новгородская первая летопись» за год 6872 от сотворения мира (1364 г. от Р. Х.).
Это первая точно известная нам попытка русской экспансии в Сибирь. Если же брать иные, менее внятные упоминания летописей, то первые вылазки наших предков за Урал состоялись еще в XII столетии. Последний поход независимого Новгорода «в Югру» состоялся в 1445 году, спустя два десятилетия великий князь Иван III отдал приказ о первом походе московских войск за Урал.
Современники Христофора Колумба, московские бояре Тимофей Скряба и Иван Салтык трижды ходили за Урал, преодолев на лыжах не многим меньше, чем проплыл на каравеллах первооткрыватель Америки. Но вплоть до эпохи Ивана Грозного все «лыжные рати», вполне успешные в военном отношении, так и не превратились в систематическую экспансию на восток.
Для такого завоевания требовалось единое государство, а не система удельных княжеств. И как только на карте Евразии появилась Россия от Архангельска до Астрахани, так и началось неудержимое движение «встречь солнцу» – за один век от Урала до Камчатки. Перехватив континент от Белого моря до Каспия, русские цари не только приватизировали наследие Золотой Орды, но и оседлали все пути соболиной торговли, игравшей в ту эпоху роль не меньшую, чем сегодня экспорт нефти и газа.
Когда Иван Грозный в ходе Ливонской войны захватил Нарву, то мех составил 80 % стоимости всего потока русских товаров через этот балтийский порт. Одна шкурка соболя в среднем стоила от 5 до 20 рублей, тогда как хороший дом в Москве обходился в 10 рублей, а средняя лошадь – в 2 рубля.
Лучшие «седые соболя», отличавшиеся чёрным мехом с серебристым отливом, обитали за Уралом. Поэтому самочинный набег Ермака в «сибирское царство» Кучума по стоимости потенциальной добычи ничем не уступал походам испанских конкистадоров в различные «эльдорадо» тогда ещё не «латинской» Америки.
«И был у тово воеводы с собою привезён казанской кот…»
Основные перипетии начавшейся в 1581 году сибирской эпопеи Ермака общеизвестны, куда интереснее реакция государства. Поход Ермака, как и прежние набеги новгородских ушкуйников за Урал, мог остаться просто лихим эпизодом, удачной разовой «экспроприацией»
Уже в мае 1583 года из Москвы на помощь Ермаку выступил отряд князя Семена Дмитриевича Болховского. Служилый князь, обедневший потомок владетелей Звенигорода (всего имущества – трое «дворовых» и шесть крестьян), возглавил отряд из пяти сотен казанских, пермских и вятских стрельцов. Покорять Сибирь отправились дети тех, кто брал Казань…
Одним из последних распоряжений умирающего царя Ивана Грозного был указ для Строгановых снабдить отряд князя Болховского речными кораблями-стругами со всеми припасами. Именно отряд князя Семёна, спешивший на выручку Ермаку, основал первое поселение Русского царства за Уральскими горами – летом 1584 года на берегу реки Тагил у горы Медведь-Камень стрельцы князя Болховского основали Верхтагильский «городок».
В самом начале русской экспансии за Урал этот «городок» служил основным перевалочным пунктом на пути в глубь Сибири – не случайно уже в следующем XVII веке, когда городок был покинут, русские люди прозвали его «Ермаково городище». Хотя сам Ермак к «городку» отношения не имел, но первый острог за Уралом стойко ассоциировался у наших предков именно с самым началом «покорения Сибири».
Поход князя Семена Болховского, первая операция регулярных войск в эпопее первопроходцев, венчается трагедией – в разорённом войной «Сибирском ханстве» крупный отряд не смог прокормиться, начался голод и вызванный им «мор». Большая часть стрельцов и сам князь вскоре погибли не в бою, а от голода и болезней.
Трагической, точнее трагикомической оказалась и судьба первого коменданта первого русского «городка» за Уралом. Профессия первопроходца была очень опасной – погибнуть в бою, умереть от голода или от разгула стихии было делом обычным. Но вот первый комендант первого острога за Уралом погиб так, что уже тогда прославился на всю московскую Русь – его загрыз собственный кот!
Нижегородский сын боярский Рюма Языков командовал несколькими десятками «казанских стрельцов», оставленными отрядом князя Семена Болховского в качестве гарнизона Верхтагильского городка. Как пишет летопись: «А воевода в нём был с Москвы Рюма Языков. И был у тово воеводы с собою привезён казанской кот большой. И всё де ево подле себя держал Рюма. И тот кот спящему ему горло преяде и до смерти заяде в том городке…»
«Котом казанским» тогда на Руси называли особую породу бойцовых камышовых котов, которую действительно вывели в Казанском ханстве. Считается, что эта порода до нашего времени не сохранилась – знаменитые сибирские кошки предположительно дальние, помельчавшие потомки «кота казанского».
Камышовый кот запросто рвёт кур, человеку с ним справиться трудно – так что загрызть спящего такой «котик» вполне может. Одним словом, перефразируя стихи Пушкина про нижегородского сына боярского Рюму Языкова, одного из первых государственных первопроходцев, можно сказать так:
И холод и сеча ему ничего… Но примешь ты смерть от кота своего.Золотоордынские дети
Рюма Языков был потомком старинного золотоордынского рода – его предок, мурза Енгулей Язык, принял крещение и перешел на службу ещё к Дмитрию Донскому. В эпоху Ивана Грозного «дети боярские» Языковы жили в Нижнем Новгороде и участвовали в покорении Казанского ханства.