Олигарх 5

Шерр Михаил

На рейде Петропавловска стоял «Алексей Чириков». Он пять дней как вернулся с Южных Курил и ожидал меня, готовый сразу же выйти в море.

Павел Александрович на несколько дней задержится на Камчатке, команде надо немного отдохнуть после тяжелейшего перехода и сделать ревизию парохода. Как ни крути, а такое испытание кораблю выпало первый раз.

Леонову конечно надо спешить, первого ноября намечен выход в поход на собаках, а ему еще надо организовать завоз провианта на зиму из Калифорнии на Камчатку и Курилы.

Это

должен сделать «Херсонес», которому приказано после высадки Ивана Васильевича вернуться в Калифорнию, загрузится там зерном, и копченым и соленым мясом и вернуться на Аляску. Этот груз должен при необходимости пойти на Камчатку.

То, что такая необходимость скорее всего будет, градоначальник сказал мне сразу же. Время конечно еще есть, но похоже что на доставку грузов из Охотска рассчитывать не стоит.

Радужные надежды на торговлю с Японией тоже уже испарились, там разразился жуткий голод и они сами готовы купить любое продовольствие в любых количествах.

В Петропавловске мы задержались почти на сутки, я был готов перейти на «Алексея Чирикова» и тут же выходить в море, но посмотрев на Соню, я предложил ей отдохнуть в нормальной постели на берегу и только затем решить идет ли она со мной на Курилы.

Соня спала ровно шестнадцать часов и неожиданно для меня встала с постели с видом свежесорванного с грядки молоденького огурчика. Мои робкие попытки предложить ей остаться на Камчатке супруга тут же пресекла. Она своей ладошкой закрыла мне рот и тут же набросилась на меня со своими ласками.

— Алешенька, я больше никогда не буду спортить с тобой, но сейчас уступи, пожалуйста. Я себя чувствую замечательно, — она на меня так просительно посмотрела, что я естественно уступил, тем более что до этого было бурное выполнение интимных супружеских обязанностей.

Еще раз обсудив наши дела с Леоновым, мы, не задерживаясь, поднялись на борт «Алексея Чирикова», стоящего под парами на рейде.

Стоящая на верхней палубе команда во главе капитаном поприветствовала нас и я тут же приказал отходить.

Тут же протяжно и громко раздалась команда:

— Экипаж! — пауза, все должны осознать значимость момента. — По местам стоять, с якоря сниматься.

Засвистела боцманская дудка, строй сломался и моряки бросились каждый на своё место.

Около полудня пятого октября мы подходили в Южно-Курильску. За кормой было уже семьсот пятьдесят миль и до цели нашего похода оставалось всего ничего.

Море было неспокойное, дул свежий ветер, который чувствуется рукой, а за бортом были волны с частыми белыми барашками и отдельными брызгами. По шкала Бофорта это пятибалльный ветер.

Ничто не должно помещать нам через два-три часа бросить якорь в порту Южно-Курильска и я собирался покинуть мостик, на котором кроме меня были еще капитан и вахтенный офицер, чтобы спуститься в кают-компанию и попить горячего

чая.

Но в этот момент раздался крики впередсмотрящего:

— Прямо по курсу на горизонте вижу пароходные дымы. Много дымов.

Дым одного парохода может быть чьим угодно, но много пароходных дымов могут быть только нашими.

За моей спиной тут же раздалась команда:

— Машинное, полный вперед, рулевой, курс зюйд, — и через несколько секунд. — Так держать.

Я все таки спустился в кают-компанию где меня ждала Соня, старший офицер, корабельные священник и лекарь.

— Поздравляю, господа, прямо по курсу на горизонте дымы пароходов. Это определенно наша эскадра. Больше такого количества пароходов нет ни у кого.

Глава 2

Я спустился в кают-компанию где меня ждали Соня, старший офицер, корабельные священник и лекарь.

— Господа, прямо по курсу на горизонте дымы пароходов. Это определенно наша эскадра. Больше такого количества пароходов нет ни у кого.

Через два часа я вновь поднялся на мостик. Мы шли со скоростью восемь узлов и в подзорную трубу хорошо можно было разглядеть наши пароходы.

В составе нашей эскадры было небывалое количество пароходов — двадцать. Они явно отличались скоростью хода и сильно растянулись. Как бы в предчувствии торжественности предстоящего момента ветер начал успокаиваться и был слабым, не более трех баллов, дым пароходов вытягивается по ветру, на море было легкое волнение, а короткие волны с небольшими гребнями, опрокидываясь, образывали стекловидную пену.

Все пароходы эскадры почти на горизонте легли в дрейф и только два полным ходом шли нам навстречу.

До них оставалось уже несколько миль и хорошо было видно что это что новенькое. Внешне это пароходы были почти точные копии наших деревянных пароходов, но они были винтовыми и судя по всему полностью железными. Они были явно меньше размерами, но даже на глаз быстроходнее.

И судя по всему эти пароходы были вооружены. Шли они под флагами России и компанейским.

В подзорную трубу я разглядел названия этих кораблей: «Аскольд» и «Дир».

Через несколько минут на мостик поднялась Софья Андреевна и капитан приказал носовым орудиям сделать встречный залп, сигнальщику просемафорить, что на борту светлейшие князь с княгиней и повернулся ко мне.

— Ваша светлость, прикажите поднять ваш личный штандарт?

Личный штандарт, дараванный мне Государем, еще ни разу не поднимался на наших судах, но похоже капитан решил что сейчас это будет самое то.

— Поднимайте.

Чрез час мы с Соней поднялись на борт «Аскольда». Нас встречали улыбающиеся капитан Артемов и адмирал Джервис и в этот момент я подумал, что скорее всего гавайский план придется менять и похоже скорее всего радикально.