Олимп
Шрифт:
Сикоракса покачала головой и пригубила вино из двуручного кубка, не предложив гостю. Молодой Одиссей по-прежнему лежал с остекленевшим видом, откинувшись на подушках, не в силах пошевелиться.
– Это все? – осведомилась хозяйка.
– Нет, – ответил мужчина. – Пожалуйста, реактивируй сеть факс-узлов, а также все внутренние функции и оздоровительные баки на орбитальном и полярном кольцах.
Сикоракса молчала.
– И наконец, – гнул свое Никто, – отошли своего ручного монстра, пусть передаст Сетебосу,
Калибан зашипел, а потом заворчал, будто пес:
– Помыслил, пробил час лишить людишек здоровых ног: пусть ползают на культях и хорошо запомнят свой урок! Помыслил, Он есть Господин и Власть, и друг побитый червяка получит, а то и двух, за то, что поминал такое имя всуе.
– Молчать! – рявкнула ведьма и гордо выпрямилась. Даже обнаженная, она более походила на царицу, нежели многие властительницы в торжественном облачении. – Ответь, Никто: Тихий на самом деле скоро сюда наведается?
– Полагаю, что так.
Казалось, это ее успокоило. Дама взяла из чаши на постели виноградную гроздь и поднесла гостю. Тот отрицательно мотнул головой.
– Ты многого просишь, о седовласый Не-Одиссей, – вкрадчиво начала Сикоракса, меряя шагами пространство между кроватью в мягких подушках и бородачом. – Что же я получу взамен?
– Рассказ о моих приключениях.
Женщина опять рассмеялась.
– Они мне известны.
– Только не эти. На сей раз я странствовал двадцать лет, а не десять.
Прекрасное лицо ведьмы исказилось; анализаторы моравеков интерпретировали ее гримасу как мрачную ухмылку.
– И как всегда, искал одного и того же… свою Пенелопу.
– Нет, – возразил Никто. – Только не в моем случае. Ты послала меня сквозь порталы Калаби-Яу, но двадцать лет своей жизни, скитаясь во времени и пространстве, я искал одну лишь тебя.
Сикоракса будто наткнулась на невидимую преграду и встала, недоверчиво округлив очи.
– Тебя, – повторил мужчина. – Мою Цирцею. Мы так обожали друг друга, мы многократно занимались любовью за эти два десятка лет. Я находил тебя в разных обличьях: Цирцеи, Сикораксы, Эллис, Калипсо.
– Эллис? – промолвила ведьма.
Гость молча кивнул.
– Скажи, тогда у меня был маленький зазор между передними зубами?
– Был.
Сикоракса повела головой.
– Ты лжешь. Во всех реальностях происходит одно и то же, Одиссей-Никто. Я избавляю тебя из моря, холю, как бога, кормлю обильными кушаньями с искрометным нектаром, выхаживаю от ран, мою в горячей ванне, услаждаю телесной любовью, какая тебе и не снилась, предлагаю сделать бессмертным и нестареющим на вечные века, а ты каждый раз оставляешь меня. Каждый раз ради этой стервы-ткачихи Пенелопы. И вашего сына.
– Я видел его двадцать лет назад, – возразил Никто. – Теперь мой сын превратился в славного мужа. К чему нам встречаться? Я хочу остаться с тобой.
Сикоракса
– Я тут подумываю обратить твоих товарищей по странствиям в жирных свиней, – наконец произнесла она.
Мужчина пожал плечами.
– Почему бы нет? В иных мирах ты всегда так и поступала.
– Как по-твоему, что за свиньи получатся из моравеков? – будничным тоном поинтересовалась она. – Может, из них выйдет шеренга пластмассовых копилок?
– Мойра проснулась, – сообщил Никто.
Ведьма захлопала ресницами.
– Мойра? Почему именно сейчас?
– Не знаю, – ответил гость, – но у нее тело юной Сейви. Мы повстречались перед моим отлетом с этой Земли. Правда, так и не поговорили.
– Тело Сейви? – эхом откликнулась хозяйка. – Что же она задумала? И почему теперь?
– Помыслил, – подал голос Калибан за спиной Никого, – Он сотворил старушку Сейви из нежной глины для сынка, чтоб тот мог укусить и грызть, прибавив сот медовых и стручки, жевать ей шею, покуда пойло не вспенится, – и разом вылакать, да так чтобы мурашки в мозгах забегали!
Сикоракса встала, приблизилась к мужчине, подняла руку, словно желая коснуться его обнаженной груди, но вдруг отпрянула. Калибан зашипел и присел на корточки, выгнул спину, свесил перепончатые лапы между могучими ногами, прижав ладонями к полу, и злобно вытаращил глаза. Однако продолжал оставаться там, где ему было велено.
– Тебе известно, – мягко промолвила хозяйка, – я не могу послать сына предупредить Сетебоса-отца о Тихом.
– Мне известно, что эта… тварь… тебе вовсе не сын, – возразил Никто. – Ты создала его из дерьма и бракованной ДНК в баке зеленой слизи.
Чудовище со свистом втянуло воздух и снова зачастило свою жуткую тарабарщину. Сикоракса знаком велела ему замолчать.
– Знаешь ли ты, что твои друзья-моравеки прямо сейчас поднимают на орбиту более семисот черных дырок? – осведомилась она.
Мужчина пожал плечами.
– Не знал, но буду рад, если так.
– Откуда взялся этот груз?
– Тебе виднее. Семьсот шестьдесят восемь боеголовок с черными дырами? Есть лишь одно место.
– Невозможно, – отрезала ведьма. – Я заключила затонувшую посудину в силовой кокон около двух тысячелетий назад.
– А мы с Сейви раскрыли его больше века назад, – ответил Никто.
– Да, я наблюдала, как вы с этой сучкой возились со своими смехотворными замыслами, – произнесла Сикоракса. – Какого черта вы чаяли достичь, устраивая туринские подключения к Илиону?
– Это была подготовка, – сказал мужчина.
– К чему? – засмеялась хозяйка. – Мечтаешь устроить встречу двух человеческих рас? Это же несерьезно. Греки, троянцы и весь их род слопают ваших беспомощных «старомодненьких» и не подавятся.