Олимп
Шрифт:
Но Футида внезапно вытянул руки и ухватился за его плечи.
– Ты жив!
Ответа по-прежнему не было. «У него радио не работает, - наконец сообразил Родригес.
– А атмосфера слишком разрежена, звук не распространяется».
Он прикоснулся своим шлемом к шлему Футиды.
– Эй, приятель, что случилось?
– Батарея, - ответил биолог; голос его звучал приглушенно, но понятно.
– Батарея отказала. И моя нога. Я не могу идти.
– Господи Иисусе! Ты сможешь подняться, если обопрешься
– Не знаю. У меня вентиляторы не работают. Я не хочу выделять лишнего тепла.
«Дерьмо, - выругался про себя Родригес.
– Неужели мне придется нести его всю дорогу наверх?»
Сидя в туннеле, как глупый школьник в первой экспедиции в пещеру, Футида жалел, что в свое время не уделял большого внимания буддизму. Сейчас самое подходящее время для медитации, достижения внутреннего мира и безмятежного альфа-состояния. Или это было бета-состояние?
Поскольку вентиляторы не работали, воздух в изолированном скафандре почти не циркулировал. Тепло, выделяемое телом, не переносилось к теплообменнику, находившемуся за спиной; температура внутри скафандра все время поднималась.
Хуже того, выдыхаемый им углекислый газ почти не поступал в очиститель воздуха. Он скоро задохнется в скафандре от своих собственных испарений.
Оставалось сидеть как можно спокойнее, не шевелиться, не моргать. Успокоиться. Достичь небытия. Не суетиться. Ждать. Ждать помощи.
«Родригес придет за мной, - говорил он себе.
– Томас не оставит меня умирать здесь. Он придет за мной».
Но успеет ли он вовремя? Футида попытался отогнать мысли о смерти, но понимал, что она неизбежна.
«И, что самое обидное, я уверен, что набрал полный мешок сидерофилов! Я стану знаменитым. Посмертно».
И тут он заметил приближающийся трясущийся свет фонаря. И едва не разрыдался от облегчения. Появился Родригес - неуклюжее существо в громоздком скафандре, похожее на робота. Для Футиды он был прекраснее ангела.
Сообразив, что нужно прислониться к шлему Футиды, Родригес спросил:
– Как, черт тебя побери, ты умудрился так стукнуться?
– Гидротермальная скважина, - объяснил Футида.
– Струя швырнула меня через весь туннель.
– «Верный Старик» [3] бьет на Марсе, - проворчал Родригес.
Футида попытался рассмеяться, но у него получилось лишь трясущееся хриплое хихиканье.
– Ты можешь двигаться? Встать?
– Думаю, да… - Медленно, с помощью Родригеса, подхватившего его под мышки, Футида поднялся на ноги. Он глубоко вздохнул, затем закашлялся. Попытавшись ступить на поврежденную ногу, он едва не рухнул на пол.
– Легче, легче, приятель. Обопрись на меня. Нужно доставить тебя в самолет, пока ты не задохнулся.
Родригес забыл про лед.
Он
– Как ты, дружище?
– спросил он японца.
– Скажи что-нибудь.
Прислонившись своим шлемом к шлему астронавта, Футида ответил:
– Мне жарко. Я сейчас сварюсь.
– Везет тебе. А у меня задница отмерзает. Наверное, что-то с обогревателем.
– Я… я не знаю, сколько смогу протянуть без вентиляторов, - выдавил Футида слегка дрожащим голосом.
– У меня голова начинает кружиться.
– Ничего,- ответил Родригес с наигранной бодростью.
– Ну, будет тебе немного душно в скафандре, но ты не задохнешься.
Родригес знал, что первый американский астронавт, вышедший в открытый космос в скафандре, едва не погиб от перегрева. Проклятые скафандры удерживают внутри все тепло, выделяемое телом; именно поэтому нас заставляют надевать кальсоны с водяным охлаждением и ставят в скафандры теплообменники. Но если вентиляторы не гоняют воздух, то от этих теплообменников нет ни черта пользы.
Родригес ухватился за канат. В тусклом свете фонаря он видел, что канат ведет вверх, прочь из этой бездны.
– Мы будем в самолете через полчаса, а то и раньше. Тогда я починю твое оборудование.
– Хорошо, - сказал Футида и снова закашлялся. Казалось, прошли часы, прежде чем они выбрались из
туннеля и снова оказались на уступе, на склоне гигантской кальдеры.
– Давай, хватайся за трос. Мы поднимаемся.
– Ладно.
Но тут ботинок Родригеса скользнул по камню, и астронавт с глухим стуком рухнул на колени.
– Проклятие, - пробормотал он.
– Скользко.
– Лед.
Астронавт перекатился и сел на корточки, колени сильно болели.
– Что, слишком скользко, чтобы подниматься?
– Судя по голосу, Футида был близок к панике.
– Ага. Придется нам тащить себя вверх с помощью лебедки.
– Он лег на живот и знаком приказал японцу сделать то же.
– А это не опасно? Что если мы порвем скафандры? Родригес постучал по плечу Футиды.
– Прочный, как сталь, дружище. Они не порвутся.
– Ты уверен?
– Хочешь провести ночь здесь, внизу? Футида ухватился за трос обеими руками. Ухмыляясь про себя, Родригес тоже вцепился в канат
и велел Футиде включить подъемник.
Но через несколько секунд он почувствовал, что натяжение ослабло.
– Стой!
– Что случилось?
– спросил Футида.
Родригес несколько раз осторожно подергал за трос. Он болтался свободно.
– Вот дерьмо, - проворчал он.
– Да что такое?
– Лебедка не может выдержать наш вес. Мы вырвем ее из опор.