Олимпийские игры
Шрифт:
– Прежде всего я убеждён – Александр Кузнецов абсолютно непричастен к покушению. Вам просто подсовывают его в качестве главного подозреваемого.
Мак-Кинли удивлённо уставился на Данкельда. Тот невозмутимо пояснил:
– Ваши выводы основываются на ряде вещественных доказательств и фактов, в том числе и на пресловутом письме майора. Признаться, поначалу оно и меня сбило с толку. Конечно, я не эксперт, но, сколько помню, одним из решающих факторов является наличие мотива для совершения преступления. Не так ли?
– Как раз мотивов-то у Кузнецова-младшего целый воз, – напомнил Ал.
– Так ли? – Советник прищурился. – С обывательской точки зрения – возможно,
«Дурак! – От жалости к себе Алу хотелось выть. – Какой же я дурак! Даже графологическую экспертизу не провёл».
В разговор вступил Хранитель.
– Господин Данкельд, насколько я понимаю, у вас имеется обоснованная версия о том, зачем понадобилось убивать одного из братьев и компрометировать второго?
Советник встал, прошёл к секретеру, взял какие-то бумаги, вернулся к столу и протянул их сэру Доу.
– Вот. Ознакомьтесь.
Тот углубился в чтение.
– Что это? – вяло поинтересовался Мак-Кинли.
– Соглашение о рассрочке платежей. Составлено сегодня и подписано сторонами в официальном порядке.
– Не понимаю, зачем оно понадобилось, – честно признался Ал.
– Судя по всему, у владельцев «Кузнецов Энтерпрайзис» возникли неожиданные финансовые проблемы. – Хранитель повернулся к ямбуржцу. – Советник, вы полагаете, их обокрали?
– Именно так, – убеждённо ответил тот.
Сел на место и неторопливо изложил своё видение дела:
– Согласно предварительным договорённостям, «Кузнецов Энтерпрайзис» должна была аккумулировать средства для оплаты сделки в «Первом Интернациональном банке Олимпии». Далее, за две недели до подписания договора, выставить аккредитив на всю сумму и предоставить подтверждающие документы правительству Ямбурга. Готов свидетельствовать где угодно – корпорация пунктуально выполнила свои обязательства. К сожалению, сведения финансовой стороне вопроса были известны и организатору преступления. Час назад я, как представитель бенефициара, сделал официальный запрос в банк и получил ответ – аккредитива с таким номером нет и не было.
– Вы хотите сказать, что преступник каким-то образом его уничтожил? – Мак-Кинли задумчиво почесал в затылке. – Зачем? Если он взломал систему банка, куда логичней изменить проводку и перевести аккредитив на подставное лицо.
– В отличие от вас, дорогой коллега, преступник лучше знаком с порядком бухгалтерии, – назидательно изрёк Данкельд. – Попытка манипуляций с данными аккредитива чрезвычайно сложна, если вообще возможна.
Ал не стал препираться по этому пункту. В конечном счёте советник имел экономическое образование и, похоже, разбирался в банковском деле куда лучше его. Новоганзеец просто спросил:
– Что же будет, если уничтожить аккредитив?
– Бухгалтерия разблокирует соответствующую сумму на балансе плательщика, – ответил Данкельд. – Вы хотите спросить, какая преступнику в том выгода? У него есть Алекс, а значит, и доступ к счету «Кузнецов Энтерпрайзис». Изящная комбинация, не так ли? Если перевод средств – не важно, куда и с какой целью, – сделан по распоряжению Кузнецова-младшего, старший брат сможет опротестовать трансферт только в судебном порядке. Решена главная задача преступника – он выиграл время для вывода денег. С другой стороны, покойный Борис Петрович был человеком проницательным, жёстким и влиятельным. Вор не мог чувствовать себя в безопасности, а потому заранее планировал его ликвидацию. Баринова же убили, чтобы запутать следствие. И должен признаться, это почти удалось.
Ал уже потерял счёт ударам, которые пропустил, а потому безропотно снёс очередной упрёк ямбуржца.
Меж тем Хранитель желчно заметил:
– Чистая работа. Даже огласка взлома не принесёт вам практической пользы. Пострадает только репутация банка.
Данкельд согласно кивнул.
– Организатор преступления – хитрая бестия. Деньги нам уже не вернуть. Решение проблемы лежит в иной плоскости.
Новоганзеец взмолился:
– Только намекните, и я…
– Уважаемый господин Мак-Кинли, я не стану до конца выполнять вашу работу, – жёстко оборвал его ямбуржец. – Вспомните, кто помимо нас с вами и бестолочи-суперинтенданта знал обо всех мерах безопасности. Кто пользовался доверием обоих Кузнецовых. Кого сейчас нет в здании Торговой палаты. Начните наконец думать головой, а не яйцами, дорогой коллега! Хватит лить слёзы по загубленной карьере. Займитесь делом, глядишь, и останетесь с прибылью.
– Как вас понимать, советник?
– Буквально, – отрезал тот. – Пусть с преступниками разбирается Фарроу. Олимпия – его епархия. Возьмёт он их или нет – не наша проблема. Не лезьте не в своё дело. Вы должны найти Александра Кузнецова. Сосредоточьтесь только на этом. Я не знаю, в каком состоянии находится майор, но уверен – трагические события не пройдут бесследно для его и без того шаткой психики. Следовательно, на первых порах придётся создать опекунский совет по управлению корпорацией.
Данкельд не стал продолжать, Мак-Кинли и без того понял, какой шанс ему подарили.
«Прав, чертяка, миллион раз прав! Если Кузнецов-младший загремит в «санаторий», то Новая Ганза законно получит контроль над корпорацией. Кто потом вспомнит, как и что было на самом деле. Действуй, Ал, настал твой час!»
Новоганзеец вопросительно посмотрел на Хранителя.
– Орден не станет возражать, – подтвердил тот. – Для нас главное – сохранить предприятие, способное производить хай-тек, и я пока не вижу ущемления прав его владельца.
Глава XXII
Сектор Саксония, Олимпик-сити, Олимпия, 5 января 3002
Раньше Йохан Тойфер всегда знал, на чьей стороне правда, теперь же его терзали сомнения.
В «конюшне» Гросса Колли повёл себя так, словно не заложницу освобождал, а командовал рейдом устрашения на вражеской территории.
Хорошо хоть у капитана хватило ума оставить Корсакова в вертолёте перед тем, как они через крышу ворвались в здание. Не стоило парню становиться свидетелем мясорубки, учинённой гиадцами.