Оловянная корона
Шрифт:
– - Но ведь способности не развиваются. После второго Сеанса они закрепляются окончательно.
– - Ты про второе использование Шлема в шестнадцать?
– - Ну да, после него способности перестают развиваться.
– - Глупости и чушь полная. Эта Канторовича идея была, второй Сеанс. Нужды в нем никакого. Если хочешь знать, никакой там Шлем и не используется.
– - А что используется?
– - Антишлем. Ребяткам, наиболее шустрым, которые с двоек до шестерок-семерок поднялись, уровень тихонечко опускают.
– - А от чего это
– - От психотипа в основном. Еще на самой заре использования Шлема Канторович со Штольцом решили, что им нужны только послушные, спокойные перспективные дети. Которые после того, как вырастут, не станут проблемой. Понимаешь?
– - Да. Понимаю.
– - Я был против. Только кто меня послушает. Мне все Гошей в глаза тыкали. Мол, такой сильный психокинетик, а контролировать его почти никто не может.
– - А почему против был?
– Проигнорировал часть рассказа о своем несостоявшемся убийце Туров.
– Вроде бы, логично все.
– - Да потому что прогон через Антишлем вроде химической кастрации, только для мозга. Что бы ты ни делал, сколько бы Сеансов ни проходил, подняться уже не сможешь.
– - А я и после первого, и после второго Сеанса шестеркой остался.
– - Повезло, - кивнул Руслан.
– Видимо, увидели, что ты лентяй редкостный.
– - С чего это я лентяй?
– возмутился Туров.
– - А кто же еще? С заданной шестерки после первого Сеанса за столько лет не подняться, для этого, Ваня, талант нужен. Редкостный талант.
Они замолчали. Иван скорее от обиды, а Руслан потому что все уже сказал. Неторопливо цокали копытами лошади, негромко переговаривались телекинетики впереди, то и дело слышался натужный хохот Ольги, точно она специально смеялась так громко, чтобы ее услышали, ворочались в соломе связанные телепаты. Турову на минуту показалось, что, несмотря на весь антураж, именно сейчас он наконец среди своих. До конца не знакомых, мускулистых соотечественников, намного старше его самого, но вместе с тем таких близких и родных. Парадокс какой-то.
– - Руслан.
Мёнемейстер вновь повторил свой обряд с осмотром пленных и ответил на призыв Турова спокойным взглядом.
– - Руслан, а если постоянно упражняться, то скоро я стану психокинетиком?
– - Ты и так психокинетик, - спокойно принялся объяснять тот.
– Только используешь...
– - Да понял я, понял, - перебил его Иван.
– Я имею в виду, что называется по факту психокинетиком стану?
– - Не знаю, - равнодушно пожал плечами Мёнемейстер.
– Способности к обучению у всех разные. Восприятие, опять же, разное. Может, несколько месяцев, а может, лет десять.
– - Десять лет, - разочарованно выдохнул Туров.
– Десять лет, это, конечно...
– - Не так долго как кажется. Говорю же, у всех по-разному.
Теперь они замолчали окончательно, проехав еще с полчаса не проронив ни слова, пока не остановились на привал.
Вообще Ивана удивляла нездоровая любовь телекинетиков
Или вот сам Руслан что выдумал - воды набрать надо: лошадей напоить, самим похлебку приготовить. Надо, так надо. Ты же телекинетик, возьми сверху, к речке не спускаясь, да зачерпни сколько тебе надо. Нет, куда там, так с илом можно набрать. Вот и бродили, ноги все в вечерней росе вымочили, пока с отвесного берега нашли спуск к воде.
Казалось Турову, что он в этой компании самое слабое звено. Даже Фергус с Халилем при деле, один костер разжигает, второй птицу ощипывает, которую Ил поймал. Пионеры, блин.
– Ваня, - прозвучал голос Руслана.
Туров шел молча, держа в руках худенькие ведра, сквозь которые вода сбегала на землю живой прозрачной змейкой. Он даже не сразу услышал, что кинетик окликнул его. Понимание пришло позже, когда вместе с поворотом головы Иван увидел, как Мёнемейстер выливает на него холодную речную воду.
– Ты что...?
– не выдержал он.
На мгновение, на самую крошечную долю секунды Турову показалось, что вода разделяется на еле заметные капельки, останавливается, противясь его воле. Вот-вот и Иван сможет совладать с ней, она просто повиснет в воздухе, застывшим, не пролившимся дождем. Еще чуть-чуть...
Иван даже сам поверил, что справится, как вдруг на него обрушился ледяной поток. Он вздрогнул, по телу электрическим разрядом пробежала дрожь, поднимая волосы на руках и заставляя тело покрыться гусиной кожей.
– Ттты ддддебил, ччто ллли?
– стуча зубами, спросил Иван.
– Ничего, ничего, - Руслан ловко снимал с него одежду, довольно при этом улыбаясь.
– Почти получилось. Почти...
Туров не стал спрашивать, что там у него получилось. Сдавалось ему, господин Мёнемейстер слегка не в себе, как минимум. Вот и взгляд у него изменился, стал живой, заинтересованный. Рот расползся в улыбке, что для Руслана вообще явление удивительное - непонятно, что кинетику приносит такую огромную радость?
Сидящие у костра при виде полуголого замерзшего Вани подвинулись, а кто-то сразу бережно накрыл его плащом. Ну нет, это уже становилось совсем странным. Марат тоже улыбался как придурочный, Костя радостно чесал затылок, Ольга с интересом смотрела на Турова. Будто в первый раз видела.
– Ну что?
– Спросил Марат.
– Психо?
– Психо, психо, - ответил Руслан.
– Вы о чем вообще?
– повернул голову Иван, пытаясь найти в сумерках мощный торс Мёнемейстера.
– Понимаешь, Ваня, - протиснулся и сел к огню Руслан.
– Канторович не зря делал на тебя ставку. Психокинетик это мощная, порой несокрушимая сила. Мало что может ей противостоять.