Оля плюс Паша. Бывшие

Гриневская Марья

– Ты кто? – спрашиваю, размазанное рыжее пятно на соседней подушке.

– Ника, – противно хихикает рыжая.

«Дело – дрянь – мелькает в голове, и я начинаю вспоминать все, что было накануне вечером».

Память подводит и работает с перебоями. Восстанавливаю отрывки и склеиваю их как заправский киномеханик. Я вспоминаю, зрение возвращается, Ника куда-то сбегает и появляется вновь уже с минеральной водой…

«Ничего так, девчонка – рассматриваю ее, пока с хрустом сжимаю бутылку и высасываю жидкость».

А потом,

я прихожу в себя. Медленно, но чем больше ясности появляется в голове, тем… Я наблюдаю, как она затягивает волосы в тугой хвост, а затем обильно, словно из душа заливает себя духами.

«Нафталин! – осеняет меня – М-да, ей до Лисы, как мне до Святого. Как меня так переклинило?».

Я ушел, вернее, сорвался тогда. Приехал к дому Тумановых и следил… Сначала, как Лиса дочку в школу отвезла, потом на работу поехала… обед. Два дня тенью за ней катался. Смотрел, фотографировал, запоминал, а вечерами, как одержимый листал галерею и представлял, что все у нас с ней получилось.

Не знаю, сколько бы продолжалось мое сумасшествие, если бы в один из таких рейдов меня не выцепил Туманов. Он не бил мне морду, не угрожал, он даже не разговаривал со мной. Постучал в окно, попросил опустить стекло и приложил к моему уху свой мобильный.

Я даже не успел сказать «Алло».

– Грозин, через десять минут я пеленгую твой маячок на выезде из города.

С куратором не спорят, с ним вообще не обсуждают свои действия, поэтому через десять минут я уже мчал в столицу. Правда, не один мчал, рядом, на пассажирском сиденье, без умолку тарахтела о какой-то ерунде пиратская копия Лисы.

***

Дикий свист заставляет меня вернуться к клубному представлению. Осматриваюсь и без труда определяю, что свистел Томский.

– Гера, ты чего творишь? – подкалываю я друга.

– Отвали, Гроза, не ломай кайф – отмахивается он от меня и машет пачкой денег, приглашая танцовщицу, спуститься.

Закатываю глаза и откровенно ржу.

– Так тебе рыжую уже не надо?

– Кто сказал? Я двоих возьму, но по очереди – Гера поднимает указательный палец вверх и продолжает настойчиво звать танцовщицу.

Без интереса наблюдаю, как стриптизерша спускается со сцены, подходит, усаживается Томскому на колени. Происходящие не впечатляет, скорее наоборот. Одним глотком допиваю коньяк, закидываю в рот дольку лайма и жмурюсь. День выдался непростой, сбор вещей, поездка к Ляльке… Не тянет на развлечения, не вставляет…

Я поднимаюсь с диванчика, жестом показываю Гере, что я ухожу и сквозь толпу танцующих пробиваюсь к выходу. Все, что мне сейчас нужно – кто-то трезвый из пацанов, чтобы могли докинуть мое захмелевшее тело до дома. Сканирую группу парней, что дежурит возле курилки и, выцепив одного, самого скучающего, вкладываю ключи от своего Гелика ему в руку и указываю на дверь.

Глава 14

Лялька

–

Меня приняли! – Кричу на весь дом.

– Что? Куда? – доносится приглушенный голос сестры.

– На работу! Систер! Я теперь репортер! – ору в ответ и скидываю безнадежно испорченные промокшие кроссовки.

Придется покупать новые и выбрать что-то понадежнее. Стас сразу предупредил, что дождевик и резиновые сапоги всегда должны быть в машине. Думала, шутит, но когда прокатилась с ним на ДТП, на втором кольце, поняла, что нет. Я, конечно, старалась обходить лужи, но на улице так сыро…

– Так, а, ну-ка рассказывай давай – спускается со второго этажа сестра.

– А есть что покушать? – строю грустную рожицу – а то так есть хочется, что я тортик купила к чаю.

– Так значит. – Сашка останавливается на полпути – переодевайся и жду тебя на кухне, и только попробуй мне все не рассказать.

– Я быстро, очень быстро!

Бегу в свою комнату, потом в душ. От запахов еды сводит желудок и я даю себе и малышу обещание, что с сегодняшнего дня буду есть вовремя даже на работе.

Три месяца, мы вместе уже три месяца, а значит… Я кутаюсь в теплую вязаную кофту и смотрю на себя в зеркало. Еще немного и будет заметно… Поворачиваюсь боком и провожу ладошкой по плоскому животу.

– Пойдем кушать? Да?

Я хочу есть, а еще, рассказать все сестре. Что из этих двух желаний сильнее? Конечно, второе. Я готова орать об этом на весь мир…

Довольная собой, я захожу на кухню. Сашка уже ждет меня за столом, обхватив ладошками пузатую чашку с какао. Рядом с ней стоит большая дымящаяся тарелка для меня.

– М-м-м – тяну носом – как вкусно пахнет!

– Сергеевна сегодня превзошла себя – улыбается сестра – чахохбили.

– Вот это да! – я отодвигаю стул, забираюсь на него с ногами и хватаю ложку.

Сашка закатывает глаза и качает головой: «Не томи, Ляль!»

Улыбаюсь, видя, как сестра ерзает на стуле от нетерпения и ждет подробностей. Держу театральную паузу. Под пристальным Сашкиным взглядом вылавливаю из тарелки кусочек курицы, и отправляю его в рот, а после, едва прожевав, начинаю свой рассказ.

– Вот так, Саш. Им как раз была нужна такая, как я: молодая, с активной жизненной позицией. – Гордо поднимаю вверх ложку, завершая свой монолог. – Теперь я сотрудник канала. Первые две недели со Стасом покатаюсь, а после уже одну в поля выпустят.

– А ты не будешь уставать? Вот так мотаться по городу? – осторожно уточняет Саша.

– Систер, без паники, я все продумала. Во-первых, скоро лето, а это тепло и солнце. Будет получаться что-то вроде прогулки. С собой буду брать перекус, а на обратном пути заезжать в какое-нибудь кафе. Во-вторых, шеф – знакомый Алекса, зверствовать не будет и против моего положения ничего не имеет. Наоборот, сказал, что матери-одиночки – самый мотивированный персонал.