Оля плюс Паша. Бывшие
Шрифт:
Напряжение на максимуме. На меня вроде как не обращают внимания, но не заметить, как Сашка с Алексом то и дело переглядываются, решая, кто первый прервет молчание, невозможно.
– Ляль, Алекс считает, что надо сказать Грозину о ребенке – осторожно начинает разговор Сашка. – Нельзя все вот так, одной решать.
– Я не оправдываю его поведение – тут же подключается Алекс – но Саша права. Если тебе неприятно, то я сам могу позвонить и переговорить с ним.
– Нет! – слишком громко отвечаю я – пожалуйста,
Повисшая за столом тишина заставляет меня оторвать глаза от тарелки. Сашка, сжав губы, смотрит куда-то в окно, а Алекс нервно комкает салфетку и, швырнув ее на стол, произносит: «Не тяните, вопрос все равно решать придется. Это вам…»
Он не договаривает, что именно «это нам». Отвлекается на телефонный звонок и выходит из кухни.
– Саш.
– Подожди, Ляль, это не все – перебивает меня сестра виновато. – Звонил отец.
Сашка делает длинную паузу и я, кажется, знаю почему.
– Я ему все рассказала – продолжает она – Так будет лучше. Он приедет завтра. Прости.
Глава 7
Лялька
Отец приезжает рано утром, когда я еще нежусь в кровати.
Слышу, как он разговаривает с Алексом, потом с Сашкой. Слов не разобрать, до меня долетает лишь гудение и бубнеж с разной интонацией. Голос отца пропитан уважением и заинтересованностью? Это для Алекса, безошибочно угадываю я.
А сейчас? Знакомая нам с сестрой с самого детства, властность и напор.
«С Сашкой говорит – уверена я – отчитывает ее за непутевую младшенькую».
Надо бы выйти и выслушать все предназначенные мне претензии, но я малодушно укутываюсь в одеяло, закрываю глаза и лежу, в попытке оттянуть неизбежное.
– Подъем, Ольга – вырывает меня из состояния дремоты отцовский голос и я подпрыгиваю на кровати.
Ольга… только он мог меня так называть. Мое полное имя всегда было чем-то вроде маркера. Накосячила, ошиблась, ослушалась – жди отповедь, которая начнется именно с этого, почти приказного…
– Ольга! Подъем! – надо поговорить, повторяет отец уже громче – Надеюсь, услышать более внятные объяснения, чем от твоей сестры.
Хлопок двери и я, зажмурившись, со стоном падаю на подушки. Надо вставать, отец ждать не будет, следующий раз в ход пойдет тяжелая артиллерия. В детстве нас сестрой за такое могли и холодной водой окатить.
Когда захожу в гостиную, сестра с отцом уже сидят за столом и пьют кофе. Сашка бросает на меня многозначительный взгляд, пытаясь, что-то подсказать.
«Что? – чуть дергаю руками и смотрю на сестру».
– Садись, Ольга – прерывает наши гляделки отец.
– Я за кофе – делаю шаг к кофемашине.
–
Я давно не маленькая девочка, но эта интонация… Как бы я ни хотела, ослушаться не получается. Вздыхаю и сажусь за стул, настраивая себя, что сегодняшний день надо просто пережить.
– Итак, этот уголовник не собирается жениться на тебе? – сразу переходит к делу отец.
Кладу руки на стол и переплетаю пальцы. Ответить нечего, возражать бессмысленно.
– У тебя два варианта – продолжает отец – выходишь замуж или делаешь аборт.
– За кого? – выдаю, что первым приходит на ум, и тут же жалею об этом.
– Правильно мыслишь – хвалит меня он – завтра вас познакомлю, через неделю распишитесь.
– Что? Пап, ты сейчас серьезно?
– А ты как думаешь?
– Мы в цивилизованном мире живем, не в горах.
– Считаешь это хорошо? – припечатывает меня взглядом отец – В горах в подоле не приносят!
Тишина.
Звучит, как «садись два». Нет, он прав, конечно, а я нет… Но, черт побери, обидно. Это ведь не экзамен. Я просто его дочь и последнее, что хочу – это разочаровывать.
– Я не хотела так – хриплю, в надежде, что он поймет – но замуж? Это не выход. Не за первого же встречного?
– Согласен, не дело, а как еще? Если вы – он кидает извиняющийся взгляд на Сашку – с мужиками разобраться не можете, то приходится мне все брать в свои руки.
Сашка психует, но не подает вида. Молча встает из-за стола и идет варить кофе, но зная сестру… Еще немного и рванет. Отец тоже это чувствует и, тяжело вздохнув, произносит: «Ну, не надо так трагично все воспринимать, словно я и вправду первого встречного предлагаю. Хороший, перспективный мальчик, с его отцом мы с университетских времен дружим».
– Пап, – Сашка разворачивается к столу и опирается бедром о столешницу – Какой мальчик? Пусть сама решает. Ну не сможешь ты всю жизнь ее опекать, и голову свою не прикрутишь. Я никого сейчас не защищаю. Грозин – козел, Лялька – дурочка, в розовых очках…
– Саш, – пытаюсь остановить сестру.
– Ничего не Саш! Наворотили дел – машет она рукой и отворачивается.
– Возвращаемся к тому, с чего начали – громко произносит отец – замуж или аборт!
– Ну нельзя так, – умоляет Сашка.
– А как можно? А? Родит, осядет с ребенком, отказавшись от учебы и перспективной работы?! – Припечатывает сестру отец и тут же переключается на меня – Жить на что собираешься? Нет, конечно, я буду тебя содержать, но в этом мире нет ничего вечного. Заканчивается все! Время, деньги, здоровье, жизнь… Кем ты себя видишь лет через пятнадцать, Ляль?
«Кем я вижу – раздраженно повторяю про себя – Спросил бы, я вообще себя вижу сейчас? Осядешь, содержать… Сговорились они с Грозиным что ли?»