Омаранская сага
Шрифт:
В своей комнате Руванна обмякла и рухнула, Данот поднял ее, пока Карак и Коркорис пытались ее оживить.
Бранног почувствовал уход чего-то важного, как будто угроза его жизни была устранена. Он обнял Огрунда, который все еще искал противника, с которым можно было бы сразиться.
Ритуал окончен», — сказал Ультор. И, похоже, это не причинило вам вреда.
Неужели Омара пытался уничтожить меня, Ультор? Неужели Омара показала мне свой план избавления от Человека? Вы сказали что-то о Голосе Омары…
Ултор
И что меня пощадило? Я видел эти когти, мою смерть в их хватке. Но что-то меня пощадило.
Ультор обратился против Круга Наставников. Я говорю, что это Омара его пощадил! Кто бросает этому вызов?
Омара? — выдохнул один из Круга. Тогда кто потянулся к нему?
Другая воля. Воля этого Анахайзера или его хозяев! Это взорвало бы Браннога на месте! Но вмешался Омара. Это была ее собственная совесть, смягченная мольбой Браннога за свой народ. Разве это не была справедливая просьба? Омара так и думал. Я клянусь в этом.
Как мы можем быть в этом уверены? — сказал один из старейшин, лицо его было цвета мела.
Ультор оперся на рукоять топора и ухмыльнулся. Давайте испытаем этот Голос Омары, этого Возвышенного. Пойдем с Бранногом на гору Вневременность.
Ты осмелишься бросить вызов Высочайшему, воле Омары?
Воля! Воля! — прорычал Ултор. Я повторяю крик Браннога Червобоя. Я изгнал веру Возвышенного. Точно так же, как это сделал Омара. Не говорите мне больше о воле Омары одновременно с тем, как вы говорите о Голосе Омары. Этот Голос полый и пустой, Голос лжи и обмана. И предательство!
Бранног вмешался до того, как Ультор фактически использовал свой боевой топор против всех, кто все еще хотел возразить против его пламенной речи. У Возвышенного есть жезл Орхунга. Ему нельзя позволить передать его в руки Анахайзера. Как только он окажется в руках Анахайзера, ничего нельзя будет сделать, чтобы предотвратить разрушение. Никакой пакт не будет соблюден, и Омара станет телом тех темных сил, которые стремятся завладеть им.
Эти изображения поднялись, чтобы ужаснуть Круг. Несколько из них попытались заговорить одновременно, но их остановил самый старший из них. Наш курс больше не ясен. Все в смятении. Что нами движет?
— Я не могу сказать, — сказал Бранног. Возможно, это воля всех существ, воля к выживанию. Я не могу сказать вам, пришли ли мои предки из Тернаннока или какого-то другого аспекта. Те, что у моей жены, были из Тернаннока. Наша кровь так смешана, смешана веками. Жизнь есть жизнь, и всему этому угрожают силы, которым служит Анахизер. Они изменят Омару. Если они возьмут то, что желают, какая жизнь останется? Что могло приползти из их кошмаров и заполонить этот мир?»
Ультор посмотрел на Браннога с серьезным лицом. Если бы у тебя был этот жезл, Бранног, что бы ты с ним сделал?
Вопрос висел над ними всеми, мощный, как гром. Бранног долго не отвечал. Я не знаю, — сказал он в конце концов. — Уничтожьте его, если возможно. Но я должен его найти».
Ултор кивнул. Мы все должны это сделать. Мы, жители Дальнего Подземья, стали слишком замкнутыми,
Собравшиеся Земляне услышали каждое слово и не дождались ответов Круга. Все вместе они прокричали свое согласие, и Бранног почувствовал укол эмоций при мысли о таком союзе.
Ты должен пойти с Бранногом», — сказали Ултору старейшины. Вы должны пойти к Возвышенному. Ищите правду.
Ультор широко улыбнулся. О, я буду.
Попросите Голос Омары говорить! Земляной звон.
Голос? по имени Ультор. Но я Голос Омары! А ты! А ты – все мы. Мы Омара. Он схватил Браннога за руку и снова засмеялся. Ты очищен, король Бранног. И ваши люди тоже. Он поднял Огрунда с земли и обнял его, Рожденные Землей дали волю своему величайшему ликованию. Огрунд почувствовал, как его наполняет новая сила, ликование, и слезы потекли по его щекам.
17
Живая гора
Ты спишь?
Рядом с Денновией не было никакого движения в мягком свете свечей, во времени теней, похожем на ночь, но она инстинктивно знала, что Морндарк проснулся. С тех пор, как их перевели в эту большую комнату, он вообще почти не спал. Теперь, растянувшись рядом с ней на диване, он, казалось, снова и снова обдумывал их ситуацию, как будто каким-то образом он нашел способ вырваться из того, что превратилось в просторную тюрьму.
Он протянул руку и рассеянно погладил ее по волосам, словно лаская домашнее животное. Бывают моменты, сказал он, когда хозяева не обращают на нас внимания. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем они нас полностью проигнорируют? О, они нас накормят и, без сомнения, предоставят нам все остальные роскоши этого места.
Денновия села, вызывающе потянулась, свет падал на ее грудь, но он даже не взглянул на нее. Он занимался с ней любовью здесь, но в нем было напряжение, зная, что стены могут все поглотить. Денновия, чьи чувства всегда были начеку и обострены жизнью в Замке Тьмы, с самого начала знала, что за ними наблюдают, как за существами в эксперименте, поскольку эзотерики действительно интересовались ею и Морндарком, возможно, потому, что они ожидали, что он разгласит какую-то информацию. Ей удалось убедить Морндарка, что часто она не чувствует такого присутствия, хотя он был настороже.
Мы теперь одни», — прошептала Денновия, склоняясь над ним.
Ты так думаешь? Он изучал ее красивое лицо.
Это как ночь. Возможно, эта гора спит.
Он кивнул и соскользнул с дивана. Хотя он был обнажен, он чувствовал себя совершенно комфортно, поскольку частью роскоши Вневременной горы был ее воздух, постоянно напоминающий воздух теплого летнего дня. Это придавало ему уникальность, которую Денновия находила очаровательной. Тем не менее Морндарк надел мантию и подпоясал ее. Он наклонился к Денновии, но не для того, чтобы поцеловать ее, а чтобы прошептать.