Оморка — бумажный остров
Шрифт:
Отец Виталика перемахнул через забор строительного склада и, обшарив там все закоулки, возвратился ни с чем.
Из булочной вышла булочница и, громыхая железной перекладиной, стала на ночь запирать дверь.
Дядя Юра оказался рядом.
— Двое мальчиков не заходили? — спросил он у булочницы.
— Закрыто, — сказала булочница.
Подошёл отец Виталика:
— Двух мальчишек не помните? Не заходили?
— Я им сдачу положила, — забормотала булочница.
— При чём тут сдача? Пропали двое мальчиков.
Но
— Я им положила пятак. Может, бегать ещё за ними прикажете?
Булочница перестала греметь перекладиной:
— Я бегать за ними не собираюсь!
И опять принялась запирать замок.
— И лучше не приставайте, — бормотала она, — и так работаю одна…
Неожиданно булочница перешла на плаксивый тон:
— Всё — одна! Уборщицы нету!.. И уборку делаю… И товар сама принимаю… Лучше уходите отсюда, а то милицию позову! — воинственно закончила она.
— Послушайте, любезная, — спокойно начал дядя Юра, — ответьте только на один вопрос: вы не видели двух мальчиков? Возможно, они заходили в булочную и вы могли слышать их разговор, если они о чём-нибудь договаривались между собой. Ну, хотя бы обрывки фраз… Это может помочь нашим поискам…
— Дают деньги детям, — твердила булочница, — а после удивляются, что вырастают хулиганы…
Она не обращала внимания ни на какие вопросы.
— Да можете вы, наконец, понять, — закричал отец Виталика, — мальчишки ушли!
— Ушли? — наконец услышала булочница. — Куда ушли?
— Да в том-то и дело, что никто не знает, куда они ушли…
— Двое? — спросила булочница.
— Двое, двое…
— Ещё один в драном плаще, а другой, что постарше, прихрамывает? Да?
— Отчего это он прихрамывает? — спросил отец Виталика.
— Коленку, видно, зашиб…
Отец Виталика пожал плечами.
— Может, и зашиб…
— Так, так, так, — нетерпеливо затакал дядя Юра.
— А у меньшего ещё фотоаппарат… на шее висит…
— Какой фотоаппарат?
— А почём я знаю, какой фотоаппарат, — рассердилась булочница, — фотоаппарат, и всё… Почём я знаю — какой? Все модные стали… Детям уже аппараты накупили… А тут день и ночь работаешь одна. Ни уборщицы, ни приёмщицы! Всё — одна!
— А не можете сказать, что они у вас покупали?
— Сказано, калорийку купили… А сдачу я им положила…
— Значит, калорийку, — повторил дядя Юра. — А куда пошли — ничего не сказали?
— А почём я знаю, куда они пошли? Не хватало ещё спрашивать каждого! И так одна работаю… помощи никакой!
— Пойдёмте, — сказал отец Виталика, — вы же видите, что за птица…
— Какая такая «птица»? — закричала булочница. — За «птицу» ты мне ещё ответишь!!
Баламут, улики и координаты
Когда Тольский и его знакомая выходили из тёмного подъезда, ребятишки спрятались за выступ дома. Они услышали приближающиеся голоса
Тольского сопровождала целая компания. Они громко разговаривали и весело смеялись.
— Ты совсем не изменился! — крикнул Тольский одному из приятелей, когда компания уже вышла на середину двора. — Ты такой же баламут!..
— Баламут? — переспросил тот.
— Самый настоящий баламут… — И Тольский дружески похлопал его по плечу.
— А что есть баламут? — спросил приятель.
Вся компания наперебой принялась объяснять ему, но тот ничего не понимал.
— Приедешь ко мне — я тебе кое-что напомню! — кричал Тольский. — Я сохранил кое-какие улики…
— Улики? А что есть такое «улики»?
Тут компания дружно засмеялась.
— За давностью, за давностью прощается! — кричали все вместе.
— Виталь, — прошептал Сашка, — похоже, тот Баламут по-русски ничего не понимает…
Тут Тольский вытащил из кармана бумажку и стал что-то на ней записывать.
— Сейчас я дам тебе свои координаты…
Виталик напряжённо смотрел в темноту.
— Саш, — взял он друга за руку, — ты не знаешь, что такое «координаты»?
Тольский отдал Баламуту бумажку.
— Вот! Держи!
— Координаты? — Сашка наморщил лоб. — Это такая бумага… вот что…
Баламут щёлкнул зажигалкой и стал рассматривать бумагу, которую дал ему Тольский.
— А ты разве не будешь нас проводить? — спросил он Тольского.
— Как же! Обязательно провожу! Когда твой поезд?
— На РИГА в десять ноль-ноль.
Тут Тольский обхватил Баламута и начал с ним бороться.
— Ты что пристал к человеку, — сказала женщина и, взяв Баламута под руку, отвела его в сторону.
Они стояли совсем близко от ребят, так что ребята слышали, что сказала женщина, хотя она говорила совсем тихо:
— Ты непременно у него побывай! У Тольского же сохранились фронтовые тетради, письма и даже рисунки. Тебе же это очень пригодится! А он мечтает сделать тебе сюрприз… Понял? Он же знает, что ты пишешь о войне.
— Бог мой! — сказал Баламут. — И этот скупой скрывал такое богатство?..
От неожиданного сообщения Баламут всплеснул руками, и сквозь растопыренные пальцы выпала бумажка, которую он только что получил от Тольского.