Омут

Шестаков Павел Александрович

— Ели котлеты в буфете?

— Нет, поезд стоит там очень мало.

— Но вы все-таки повидались?

— Мне пришлось попросить машиниста задержаться немного. Я расчувствовался, увидав старого приятеля.

— И он тоже?

— Разумеется, раз он пришел сюда.

— Значит, это не деловая встреча?

— Ни в коем случае! Что за дела?.. Вы меня просто не знаете, Софи! И это не удивительно. Я не такой, как все. Об меня даже Фрейд обломал бы зубы. Он утверждает, что тайное и злое мы прячем в подсознании.

Короче, по Фрейду, мы лицемеры. И даже во сне мы видим только символы своих дурных устремлений. Это ерунда. Я устроен прямо противоположно. Я беру врага на мушку только наяву. А сны мне снятся совсем другие. И не только ночью. Вот и сейчас я вижу прекрасную страну, окутанную туманной дымкой. Я вижу парус на горизонте, я верю в любовь и дружбу. Я вижу широко открытые глаза юной девушки и камешек, отшлифованный морем, в ее руке. Сейчас она бросит его навстречу волне. И он не утонет, он скользнет по глади и устремится навстречу солнечному лучу, и они сольются… Вы умеете разгадывать сны, Софи?

— Вряд ли.

— И все-таки попытайтесь. То что я видел, это было или будет?

— Мои сны похожи на ваши.

— И что же?

— Я тоже вижу парус на горизонте.

— Это корабль надежды?

— В своем роде. Это королевский галион с грузом золота.

Техник засмеялся.

— Тогда атакуем его. Огонь!

И он выстрелил пробкой от шампанского.

— Выпьем же за флибустьеров, которые подстерегают галион в море!..

— На станции Холмы, — Добавила Софи.

Техник вздохнул:

— Вы разбудили меня.

— Кажется, вовремя. Посмотрите, какой балык.

Действительно, приведший Юрия вышибала снова вошел в комнату, неся тарелку с великолепным розовым балыком.

— Позвольте предложить на закуску?

— Давай, — кивнул Техник, но смотрел он не на рыбу на блюде, а в зал через полуприкрытую дверь.

— Кто это?

Вышибала оглянулся.

— Не знаю, — сказал он виновато, разглядывая молодого человека в броском клетчатом костюме.

— Нужно знать всех, кто здесь бывает.

— Это новенький. Сейчас я его спроважу.

— Погоди. Взгляни-ка, Юрий.

Муравьев, сидевший спиной к двери, обернулся.

— Да ведь это Шумов.

— Собственной персоной. Давненько я его не видел. А ты?

— Не помню, сколько.

— Пригласим? Уж больно забавно он вырядился.

Софи заметила осторожно:

— А стоит ли?

— Сейчас узнаем. — И Техник кивнул вышибале: — Зови.

— Будет сделано.

Шумов вошел и огляделся.

— Муравьев? Слава?

— Узнал? — спросил Техник.

— Еще бы! Да я, собственно, и искал…

— Кого? Нас?

— Ну, врать не буду. Такая встреча — приятный сюрприз. Позвольте и вам эти слова адресовать, — поклонился он Софи.

— Позволяю, — кивнула она. — Кого же вы искали?

—

Подобно Диогену, я ищу человека. Вот вернулся в город. Все перевернулось, но какие-то люди же остались, верно?

Он говорил, добродушно улыбаясь.

— Остались, — согласился Техник. — Если мы тебе подходим, присаживайся.

— С удовольствием. Почтение всей честной компании.

— Вы что, нэпман? — спросила Софи.

— Похож? — откликнулся Шумов заинтересованно.

— На ряженого.

Он огорчился:

— Фальшь чувствуется?

— Чувствуется.

— Плохо. Обидно.

— Почему плохо? — поинтересовался Техник, отрезая кусочек от ломтика балыка.

— Да хочется поучаствовать в этой новой политике, а как вести себя, не знаю.

— А ты что, лишние деньги имеешь?

— Почему лишние? Лишних денег не бывает.

— Справедливо. Значит, нелишние имеешь?

— Есть немножко, — скромно ответил Шумов.

За столом переглянулись.

— Позвольте поухаживать, ваше степенство, — сказал Техник с иронической почтительностью и наполнил чистую рюмку, предусмотрительно доставленную вышибалой вместе со всем столовым прибором.

— Рад вас видеть, друзья, — поднял рюмку Шумов. — В наше время жить да еще пить и закусывать — это что-то значит.

С ним согласились.

Потом, когда закусили, Техник спросил:

— Откуда же ты появился?

— Из Курска.

— Это там, значит, наживают теперь состояния?

— Скажешь — состояние! Небольшое наследство.

— Понятно. Ездил в Курск получать наследство?

— Шутники вы, однако. Все случайно вышло.

— Случайно? Счастливая, конечно, случайность.

Шумов расплылся в улыбке:

— Как посмотреть. Вначале ничего счастливого не было. Я неподрассчитал немного с мобилизацией. Перебрался в Новочеркасск, думал, что Всевеликое без меня обойдется. Ан нет.

Конь боевой с походным вьюком У церкви ржет, когой-то ждет…

Оказалось, меня.

— И что же? — с интересом расспрашивал Техник.

Софи слушала внимательно.

Юрий вежливо улыбался.

— Да что? «Шашки вон! Пики к бедру! Справа по четыре… Рысью марш!..» И в мамонтовский рейд.

Техник снова разлил.

— Ура белым орлам!

Софи поморщилась и пить не стала.

Шумов отметил это, не подав виду.

— И сколько же ты геройствовал?

— Дошел до Ельца.

— А дальше?

— Дальше я вспомнил, что у меня в Курске престарелый, почтенный дядюшка. И я подумал, что грешно не навестить единственного родича.

— И навестил?

— Исполнил христианский долг.

— Короче, вы дезертировали? — спросила Софи.